Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

На бортовой кухне стюардессы с готовностью рассказывали мне обо всех унижениях, что им приходилось терпеть, – от рекламных кампаний со слоганами вроде «Я Сэнди – летим со мной!» и «Она будет обслуживать тебя всю дорогу!», до аттракциона под названием «Взлетная полоса», когда они дефилировали по проходу в коротеньких шортах.

Все это постепенно сформировало определенное мнение о стюардессах, сделав их популярными героинями пошлых анекдотов, уступавшими разве что фермерским дочкам.

Немало этому поспособствовали и высокорейтинговые порнофильмы вроде «Come Fly with Me» («Летим со мной») и «Swinging Stewardesses» («Стюардессы-свингеры»). Некоторые пилоты даже ожидали сексуальных услуг во время стыковки рейсов, и, хотя подавляющее большинство стюардесс им отказывали, они считали, что те должны соглашаться. От многочисленных исков за дискриминацию по половому признаку (последовавших за отказом принимать на работу стюардов-мужчин) авиакомпании только отмахивались, мотивируя это тем, что забота о пассажирах настолько прочно ассоциируется с женской ролью, что признак пола сам по себе является обязательным квалификационным условием для приема на работу; так же как у нянечек и сотрудниц банков спермы. На стюардессу могли пожаловаться за малейшее нарушение – в том числе за резкий ответ пьяному пассажиру или за отказ принести лишний бокал тому, кто уже перебрал. Во время пересадок они вынуждены были делить на всех одну комнату, тогда как у членов экипажа мужского пола были отдельные. И уж точно они не могли подняться по карьерной лестнице до руководящих должностей.

В то же время к пилотам, от чьей физической формы и состояния здоровья зависело намного больше, предъявлялись гораздо менее строгие требования. Свидетельством этому были их красные лица и пивные животы. Не говоря о том, что платили им на 400 процентов больше, чем стюардессам, и они были эдакими монополистами в области управления самолетами, поскольку «ВВС», занимавшиеся организационной и финансовой частью их обучения, не принимали женщин со времен Второй мировой войны.

Хотя тогда женщины-пилоты летали даже через Атлантический океан, стране больше не нужны были Амелии Эрхарт.

Чем больше я слушала все это, тем больше восхищалась тем, как этим женщинам удавалось сохранять человечность даже в условиях, когда их могли оштрафовать за отсутствие улыбки на лице. «Даже мое лицо не принадлежит мне», – с горечью заметила одна из них.

Неудивительно, что вынужденные терпеть унижения люди порой не могут удержаться, чтобы не выместить обиду на тех, кто зависит от них, – в особенности на таких же женщинах. Однажды, когда мы с Дороти Питман Хьюз и ее новорожденной дочерью летели на совместную лекцию в Канзас, одна из стюардесс велела Дороти кормить ребенка в туалете, как будто сам акт кормления оскорблял чьи-то чувства. Только яростные возражения Дороти и моя угроза написать об этом, а также возмущение сидевшей рядом белой женщины помогли ее переубедить. В другой раз, когда мы путешествовали вместе с Фло Кеннеди, одна стюардесса заявила, что самолет не взлетит, пока Фло не уберет свою сумочку в отсек над головой. В ответ Фло заметила, что у нескольких белых женщин в руках были точно такие же сумки, и наотрез отказалась убирать свою, а заодно спросила, почему стюардесса унижает других женщин, когда сама находится в столь же униженном положении. В знак солидарности с Фло я сняла с полки свой рюкзак и положила к себе на колени – хотя уж ему-то точно место было в отсеке. Ни я, ни Фло не собирались уступать. А самолет в конце концов все равно взлетел.

Потом мы обе смеялись над подобными курьезами, а Фло не раз замечала, что они дали нам обеим возможность преподать другим урок, хотя каждый из таких случаев оставил на сердце шрамы.

Однако по большей части стюардессы представляли собой бомбу замедленного действия. Однажды во время рейса из Сент-Луиса, где жила Филлис Шлафли (продукт Доктрины справедливости и просто находка для СМИ, которым удалось-таки откопать женщину, выступавшую против поправки о равных правах), одна стюардесса шепнула мне: «На моем рейсе как-то летела Филлис Шлафли – так я посадила ее в середину!» Еще один звоночек перемен прозвучал для меня, когда на рейсе из Сан-Франциско я увидела стюардессу с приколотым на груди значком «Я Линда, летайте сами!», а несколько ее коллег выступили за то, чтобы на бейджах были указаны их фамилии. С какой стати им быть просто «Сюзи» или «Нэн», когда пилотов называли «командир Ротгарт» или «капитан Армстронг»? В конце концов они настояли и на том, чтобы не писать перед именами «миссис» или «мисс» – какое дело пассажирам до их семейного положения?