Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Современная авиакомпания – совсем не то же самое, что глухая индийская деревушка. Но однажды в полете меня осенила внезапная мысль: все мои воздушные путешествия имеют одну общую черту с теми далекими прогулками по индийским деревням. У них общая мораль: если ты делаешь то, что важно для людей, – люди сделают то, что важно для тебя.

С моей матерью Рут Нунвиллер Стайнем в Колледже Оберлин, 1972 г. Любезно предоставлено архивом колледжа Оберлин

Глава IV. Один большой студгородок

За что я люблю студгородки? Сейчас расскажу. Во-первых, за то, что там есть кофейни и читальные залы, где можно посидеть и поболтать или бесконечно бродить по страницам книг. Еще – за здания без адреса, которые может найти лишь посвященный; и за особую одежду, которой не встретишь в «большом мире». Люблю спонтанные тусовки, которые начинаются в каком-нибудь странном месте и там же продолжаются, и спонтанные семинары, внезапно возникающие из любой дискуссии. Люблю доски объявлений, которые сами по себе ценный источник информации; и когда между двумя людьми, которые не встретились бы ни при каких других обстоятельствах, завязывается дружба; и дух изобретательности, порождающий на свет такие творения, как велотренажер, от которого питается компьютер. Но больше всего я люблю церемонии вручения дипломов.

Это момент единения и индивидуальности, конца и начала. Они постояннее, чем свадьбы, и инклюзивнее, чем религия. Пожалуй, это самые трогательные церемонии на свете.

Меня часто спрашивают, в скольких студгородках я побывала. По правде говоря, я и сама не знаю ответа на этот вопрос. Каждый месяц, с тех пор как началась моя жизнь в дороге, я объезжала по нескольку таких мест, а в некоторых бывала не раз. Одно я знаю точно: общежития университетов и колледжей, а иногда даже школ и подготовительных курсов составляли огромный кусок пирога моей дорожной жизни, – и этот факт остался неизменным.

В то время когда я начала объезжать студгородки, уже набирало обороты движение против призыва на Вьетнамскую войну, за которым последовали многие другие. Участники этих движений претворяли в жизнь изменения в самых разных сферах – от требований к абитуриентам до критериев по подбору преподавательского состава; от того, как университет распоряжается выделенными ему средствами, до выбора производителя спортивной формы; от степени участия студентов в принятии решений до маршей «Вернем себе ночь» против сексуального насилия на территории студгородков; от дискриминации по расовому, классовому, половому и физическому признаку до введения методик индивидуального подхода и новых предметов.

Во время обучения в колледже я выбрала в качестве специализации политологию, не зная, что право голоса досталось женщинам не просто так; что реальное количество восстаний рабов скрывали, потому что бунт – это заразно; или что прототипом для Конституции США послужила не древнегреческая модель, а та, что была принята в Конфедерации Ирокезов. Кроме того, количество предметов, посвященных Европе, значительно перевешивало «африканские», хотя именно там зародилось человечество и сам Африканский континент намного больше Европы, Китая, Индии и Соединенных Штатов, вместе взятых. Теперь, когда я посещаю студгородки и знакомлюсь с учебной программой, соотношение предметов в ней намного лучше, но все еще далеко от совершенства.

Вопрос о том, что преподавать, стоял всегда. Как замечательно сказала Герда Лернер, основоположница истории женщин в целом и женщин-афроамериканок в частности: «Мы давно поняли, что насилие есть способ запугать нас и подчинить себе. Теперь мы понимаем, что сами, пусть неосознанно, участвовали в насилии над собственным разумом»[37].

Неудивительно, что, согласно исследованиям, чем больше времени женщина посвящает образованию, тем ниже падает ее интеллектуальная самооценка: ведь листая страницы книг, мы все отчетливее убеждаемся в собственной незаметности. Все это я говорю для того, чтобы напомнить: студенческая среда не просто благоприятна для формирования движений за социальную справедливость – она сама нуждается в них.

Теперь студгородки стали больше похожи на государство в миниатюре – с точки зрения расы и этнической принадлежности, – хотя полное сходство еще не достигнуто, а предрассудки живучи и сохраняются даже после получения диплома. В некоторых студгородках я наблюдала численный перевес на стороне женщин, но академическая степень зачастую просто помогает сменить гетто на белый воротничок. Женщины в среднем зарабатывают гораздо меньше мужчин, а стоимость обучения в колледже для них – та же.