Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Мне и так легко: не нужно беспокоиться об оценках, о политике факультета, о месте преподавателя, о публикациях в академических журналах, о том, чтобы стать деканом факультета, или о других препятствиях, которые приходится преодолевать тем, кто находится в этом учебном заведении постоянно. Я могу затронуть те проблемы и возможности, которые хотят обсудить студенты. И еще – использовать те идеи, которые уже сработали в других местах, подобно тому, как пчела переносит пыльцу с одного цветка на другой. Я здесь для того, чтобы убедительно представить эти идеи. В конце концов, на рассвете я их покину.

Вначале пригласившие меня студенты могут рассуждать на какие-то пространные темы – скажем, глобальное потепление или внешняя политика, – как будто серьезная тема обязательно должна быть масштабной, далекой и растиражированной. Но поскольку революцию, как и дом, нужно строить снизу, я спрашиваю их, что они сами хотели бы изменить в своем студгородке и своей повседневной жизни.

И тогда выясняется, что школу бизнеса вот-вот переведут в новое здание, тогда как студенты педагогического факультета вынуждены ютиться в бараке; что власти повысили стоимость обучения и урезали стипендии, зато платят компании «Wackenhut», которая зарабатывает на содержании тюрем, по 50 000 долларов в год на каждого заключенного; или что вербовщики в армию обещают малоимущим студентам крупное вознаграждение за подписание контракта, но ничего не говорят о статистике изнасилований в армии и о том, что их вообще там ждет; или что преподаватели не белой расы никогда не становятся деканами факультетов; или что вспомогательному персоналу, в большинстве женщинам, платят гроши и запрещают объединяться в профсоюзы; или что если членам какого-либо братства изнасилованная женщина предъявит обвинение, его руководство может подать встречный иск о клевете; или что недавно признавшаяся в своей сексуальной ориентации тренер по баскетболу вынуждена ездить на командные сборы с наблюдателем; или что преподаватель факультета юриспруденции опрашивает по темам, связанным с сексом, только девушек; или что профессор медицинского факультета платит проституткам, чтобы использовать их тело на экзаменах по гинекологии; или что футбольная команда тратит большие деньги на искусственный газон, а не на предотвращение черепно-мозговых травм. И многие другие проблемы, требующие вмешательства и перемен.

Иными словами, серьезная политика происходит прямо в стенах колледжей и университетов.

Побывав на паре занятий, а иногда – на обеде со старостами и активистами (где обычно выясняются новые подробности о происходящем в студгородке), мы отправляемся в лекторий. Там обнаруживается, что он уже полон, и некоторым приходится ждать снаружи. В этом случае подключают усилители звука, чтобы было слышно в коридоре, или часть студентов размещают в другом зале, где выступление транслируется на большом экране, а по рядам пускают листок, на котором можно писать свои замечания и пожелания для дальнейшей дискуссии. Так же как часто недооценивают отдельных женщин, недооценивают и движение в их поддержку. Но правда в том, что, если люди поймут, что кто-то хочет обсудить эти насущные вопросы, они обязательно придут.

Теперь организаторы извиняются за то, что недооценили масштаб мероприятия.

Опросы показали, что практически каждая проблема, затронутая в ходе выступлений участников феминистического движения, получает горячую поддержку.

В то же время те участники, которым идеи движения особенно близки, все еще чувствуют себя неправильными, оторванными от окружающей действительности и нелепыми. А все из-за того, что поначалу феминисток считали кучкой недовольных провинциальных домохозяек; потом к ним присоединили борцов за права, сжигавших свои лифчики[41], и радикалов; следом прибавили женщин на пособии; за ними – подражательниц мужчинам с портфелями, а также неудовлетворенных женщин, забывших о том, что такое иметь детей; следом – тех, кто боролся за право женщин голосовать и добился-таки гендерного разрыва, а вместе с ним реальной возможности влиять на результат выборов. Последние были слишком опасны, поэтому нам внезапно сообщили, что мы живем в эпоху постфеминизма, чтобы мы расслабились, остановились и вообще исчезли. В самом деле, общей целью этих сомнительных обобщений было затормозить движение противников существующей иерархии, а затем и вовсе устранить его.