Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

С тех пор как Джуди Хьюман и другие борцы за права людей с ограниченными возможностями подали заявку на участие в хьюстонской конференции 1977 года, докладчицы-феминистки стали более настойчиво требовать предоставления сурдопереводчика и обеспечения необходимых условий для людей в инвалидной коляске, хотя порой безуспешно. В Галлодетском университете присутствует не один переводчик, которого видят зрители, а по одному с обеих сторон сцены, а также еще на дюжинах специальных платформ. Пока я говорю, кажется, будто бы все они поют хором. Переводят всё – вплоть до песен и стихов. Словно смотришь балет – эдакую демократическую версию балета, для понимания которого нужно лишь небольшое усилие.

Из мира жестов в мир звуков возвращаюсь другим человеком.

Только что я стала свидетельницей живого, выразительного, яркообразного мира, не похожего ни на один из тех, где мне когда-либо доводилось бывать. Дома я испытываю легкое разочарование: где все эти экспрессивные люди?

Проходит пять лет, и вот однажды я читаю о том, что студенческое движение с замечательно-недвусмысленным названием «Глухой президент» добилось успеха. В 1988 году пост председателя совета попечителей впервые в истории занимает глухой человек. Впрочем, в университете, где первых выпускников награждал сам Авраам Линкольн, это событие несколько припозднилось. Кроме того, я вижу, что и в других учебных заведениях активисты представляют глухоту и прочие виды ограниченных способностей как вопрос из области борьбы за равноправие, а не как проблему со здоровьем, требующую лечения. Они участвуют в разработке принципиально новой области знаний под названием «социальные проблемы инвалидизации». Подобно феминологии и афроамериканологии, эти курсы, созданные по инициативе общественных движений, призваны изменить общество, адаптировав систему под человека, а не наоборот.

Поскольку инвалидность иногда бывает временным состоянием – то есть человек может не только приобрести ее, но и излечиться (например, в случае спортивных травм, родов или естественного старения, когда человек вынужден пользоваться костылями), замена ступеней пандусов в определенный период жизни приобретает важность для большинства людей. Кто-то даже утверждает, что в мире насчитывается 360 миллионов глухих людей – а в этой стране один миллион, – и потому изучение языка жестов становится все более актуальным.

Настанет ли тот день, когда владение языком жестов станет обязательным для каждого грамотного человека? Когда знание звукового и физического языков будет совершенно обычным? Теперь благодаря студентам Галлодетского университета я легко могу себе это представить.

В тех учебных заведениях, где готовят специалистов гостиничного бизнеса, посетители кампуса часто останавливаются в гостинице, служащей базой практики и испытательной лабораторией для студентов. Вот и я как раз сижу и пью кофе в фойе одной такой гостиницы на Среднем Западе, когда ко мне подходит высокий стройный блондин в ковбойских сапогах и спрашивает, можно ли присесть рядом. Он как-то даже чересчур робок, к тому же признаётся, что давно восхищается мной и некой профессиональной бейсболисткой. Я искренне удивлена: подобный собеседник встречается мне впервые.

Мы говорим о его мечтах открыть деревенскую гостиницу – и меня охватывает странное чувство, что я разговариваю с женщиной. При этом он настоящий ковбой, замкнутый и очень мужественный, но это ощущение не покидает меня. Когда я наконец осмеливаюсь спросить его об этом, он отвечает: «Конечно, меня ведь воспитывали как девочку».

И рассказывает мне свою историю. Привожу вам ее по памяти: такое не забывается.