Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Я не юрист. Я в тупике. Эти молодые люди – представляют они разумное большинство или нет – взяли надо мной верх.

В этот момент со своего места в заднем ряду встает молодая женщина. «У меня есть удав, – спокойно начинает она, и аудитория мигом замолкает. – Каждый месяц я хожу в лабораторию препарирования и беру для него замороженных мышей. Но в последний раз там дежурил новый профессор, который сказал мне: «Я не могу дать вам мышей. Если я вам дам замороженных мышей, то все захотят замороженных мышей».

Зал взрывается хохотом, и даже молодые люди со своими вескими доводами не могут удержаться. Ей удалось донести суть: не все хотят одного и того же.

Справедливый закон может быть гибким. И мало того, что может, – он должен быть гибким.

Эта девушка помогла выиграть битву, когда я уже сдалась.

Аудитория муниципального колледжа Калифорнии, полная женщин, решивших возобновить обучение, гудит: идет долгая и серьезная дискуссия о том, как непросто убедить мужчину разделить обязанности по дому и воспитанию детей. И не потому, что мужчины сопротивляются, – все дело в том, что женщины сами или испытывают чувство вины, или не хотят показаться стервами, или же просто не знают, как правильно это сделать, потому что в их семьях ничего подобного не было.

Одна женщина предлагает решение: «Закройте глаза и представьте, что живете с женщиной, – как бы вы распределили домашние обязанности?»

Наступает долгая пауза. «А теперь просто не понижайте планку».

Звучат аплодисменты одобрения.

В другом кампусе студентки рассказывают мне о том, что их мужчины повсюду разбрасывают трусы и носки и даже не замечают этого, не говоря уже о том, чтобы убирать. К моменту, когда громкость криков и смеха достигает предела, я обеспокоенно поглядываю на молчаливую молодую японку в первом ряду. Может быть, весь этот шум, да и сама тема оскорбляют ее?

Словно услышав мои мысли, она встает и поворачивается лицом к сидящим женщинам – их, наверное, человек пятьсот. «Когда мой муж раскидывает одежду, – тихо говорит она, – меня спасает один прием: я прибиваю ее к полу».

В ответ ей слышатся смех и восторженные крики, и, к своему удивлению, она и сама смеется. А потом признается, что впервые в жизни говорит об этом со столькими людьми.

Идет обсуждение преимуществ отношений с более молодыми мужчинами – потому что они чаще обращаются с женщинами как с равными. Одна участница встает и говорит: «Разумеется, они понимают нас лучше: ведь мы могли бы быть их мамами!» И снова я беспокоюсь о том, как воспримет эти слова сидящая в первом ряду женщина в возрасте, – выражение лица у нее неодобрительное. Когда я спрашиваю, не обидели ли ее наши слова, она встает, поворачивается к аудитории и говорит: «Когда вы с молодым мужчиной (я отмечаю про себя, что она говорит «когда», а не «если»), постарайтесь не быть сверху – иначе будете похожи на бульдога». Совершенно очевидно, что собравшиеся не ожидали от нее подобного замечания, а она явно знает, о чем говорит. Зал взорвался хохотом.

Если я чему и научилась во время посещения студгородков – так это тому, что интернета, каким бы волшебным инструментом он ни был, часто бывает недостаточно.

Как это было в эпоху аболиционистов и суфражисток – когда в стране насчитывалось шестьсот колледжей с сотней студентов в каждом, а странствующие активисты, такие как сестры Гримке, Фредерик Дуглас и Соджорнер Трут, выступали в ратушах, церквях, на фермах и в полях, – и по сей день ничто не заменит ощущения присутствия в одном пространстве. Вот почему нам так необходимо создавать временные миры для таких встреч – независимо от их масштаба и места проведения. Именно там мы понимаем, что не одиноки, учимся друг у друга, приближая достижение общих целей. Раньше отдельные активисты в своей деятельности пользовались сетью «черных» церквей, а не только телефонами и мимеографами. А ветераны, выступавшие против Вьетнамской войны, делали это в кофейнях и на рок-концертах. Теперь, когда в стране около четырех тысяч учебных заведений, в которых учится более пятнадцати миллионов студентов (и контингент гораздо многообразнее, чем когда-либо в истории, хотя нам все еще есть к чему стремиться), именно их территория стала главным оплотом для странствующих активистов вроде меня.

Советую попробовать подобный метод организации «с нуля», и не важно, посвятите ли вы этому неделю или год, месяц или целую жизнь. Главное – чтобы объектом было то, что вы хотите изменить в окружающем вас мире. И тогда однажды вы встретите незнакомца, не подозревающего о том, что тот день, который он сейчас празднует, стал реальностью благодаря вам.