Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

В 1963 году, ознаменовавшемся спорами о гражданских правах и непрекращающимся конфликтом во Вьетнаме, слово «политический» пугало руководство канала, а слово «сатира» служило отсылкой к знаменитому высказыванию Джорджа С. Кауфмана: «Сатира – это то, что завершает субботний вечер». И хотя «TW3» в конечном итоге стала «мамой» гораздо более глупого шоу «Laugh-In» («Хохмы Роуэна и Мартина»), породившего, в свою очередь, таких законных наследников, как «Субботним вечером в прямом эфире», «Ежедневное шоу с Джоном Стюартом» и «Отчет Кольбера», департамент обеспечения преемственности – или попросту цензуры – был на грани нервного срыва. Все дело в том, что шоу было по-настоящему живым, и, если кто-то отклонялся от написанного текста, ничего не оставалось, кроме как «запикать» неуместное слово или выключить микрофон. Кроме того, департамент цензуры уже пытался внушить нам, что согласно Доктрине равных возможностей, принятой Федеральной комиссией по связи, на каждую «провоенную» шутку должна была приходиться «антивоенная». К счастью, «провоенные» шутки было не так-то просто придумать.

Как бы то ни было, ничто так не стимулирует творческое мышление, как жесткие рамки.

Моя любимая миниатюра успешно миновала «таможню», как мы безжалостно называли руководство канала. Для нее мы наняли фокусника, виртуозно жонглирующего огромными мясницкими ножами, которые летали над головами затаивших дыхание зрителей. Прошла, наверное, целая вечность – и вот словно из воздуха возник работник сцены с плакатом в стиле водевиля: «Гонка за ядерное вооружение».

Благодаря рубрике «Повседневный сюрреализм» я теперь могла комментировать такие события, как субсидирование многоэтажных борделей правительством Голландии. Для этого субботним утром нужно было пролистать газеты, поглядывая программу «Soul Train», и найти в них новости из серии «нарочно не придумаешь».

Я была единственной «девушкой-автором»; быть может, оттого, что способность смешить людей – это тоже сила, и потому женщин старались не подпускать близко к юмору. Согласно опросу общественного мнения женщин больше всего в мужчинах пугает насилие, а мужчин в женщинах – то, что их поднимут на смех. Позже, став главным сценаристом и звездой шоу «Субботним вечером в прямом эфире», Тина Фей сказала: «Только в комедийном жанре послушная белая девушка с окраины считается представителем меньшинства».

«TW3» была смешной. Новаторской. А потому ей не суждено было просуществовать долго. Однако в моей голове «Повседневный сюрреализм» надолго остался как отдельный жанр. Никогда больше мне не придется сталкиваться лицом к лицу с невообразимым без того, чтобы четко представлять себе, что я за это получу.

Начав путешествия в качестве организатора мероприятий и ощутив на себе то, какие порой странные и невероятные совпадения готовит нам дорога, я наконец поняла, почему смех – прерогатива странников, будь то блаженные на Руси или менеджеры рок-музыкантов. Все дело в неожиданности, спонтанности, неконтролируемости. Оказывается, смех – единственная свободная эмоция; смеяться нельзя заставить силой. Можно запугать человека. Можно даже заставить его поверить в то, что он влюблен: если внушить ему зависимость и изолировать от людей на длительное время, он станет искать контакта и поддержки с единственной целью – выжить. Но смех взрывается спонтанно, когда какая-то фраза переворачивает мировосприятие; когда встречаются две противоположности, и на свет появляется третья, и мы внезапно видим реальность в новом свете. Эйнштейн как-то сказал:

нужно быть особенно осторожным при бритье, потому что однажды, когда ему в голову пришла идея, он рассмеялся – и порезался. Смех – это оргазм рассудка.

Когда ты в дороге, моменты сюрреализма бывают мимолетны, как сменяющиеся картинки за окном. Мой поезд мчится по озаренной лунным светом степи, и я любуюсь пейзажем – как вдруг вижу километры аккуратно сложенных и заброшенных холодильников. А бывает, что такие моменты длятся по нескольку часов. Усталая, я вхожу в безликое лобби отеля – и попадаю в самый разгар собрания последних из оставшихся в живых членов Негритянской бейсбольной лиги, чьи истории словно переносят меня в другой мир. Поскольку в процессе обучения наш мозг отращивает новые синапсы, мне нравится мысль о том, что эти неожиданные дорожные дары помогли мне отточить ум и продлили жизнь.

II