Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

1997 год. Вот уже почти тридцать лет я постоянно путешествую, выполняя свою организаторскую работу. В этот раз я выступаю в студгородке неподалеку от Бостона. Дискуссия после лекции затягивается до полуночи, последний самолет в Нью-Йорк давно улетел, а мне нужно домой – ведь завтра утром меня ждет новое путешествие. К счастью, на помощь мне приходят сердобольные студенты: они вызывают машину, чтобы на ней отправить меня домой, и даже утаскивают подушку из общежития, чтобы я могла поспать.

Но, оказавшись в машине, я не могу сомкнуть глаз, заряженная адреналином от оживленной дискуссии. Вдобавок водителю – жизнерадостному белому мужчине лет пятидесяти – хочется поболтать. За окном – дождь стеной, но он заверяет меня, что мы в безопасности – ведь раньше он был дальнобойщиком, колесил по всей стране, в холод и зной. Он зарабатывал 200 000 долларов в год на собственном трейлере, но решил уйти, потому что почти не видел свою жену и внуков. Теперь он владеет автосервисом, восстановил отношения с семьей, но до сих пор безумно скучает по той жизни, полной путешествий.

«Чего вам больше всего не хватает?» – спрашиваю я, ожидая, что он ответит «скорости», «одиночества», «адреналина» или «чувства опасности» – как в фильме «Они ехали ночью». Но вместо этого он признается: «Мне не хватает общения». К такому ответу я не готова и потому прошу его объяснить. «Гражданским не понять», – отвечает он и интересуется, готова ли я взглянуть на эту жизнь своими глазами.

Мы съезжаем с автомагистрали, сворачиваем к автозаправке – и я вижу три припаркованных грузовика. Их огромные кузовы обтянуты по периметру светодиодной лентой безопасности, сверкающей в темноте, словно рождественские огни. За ними – сарайчик без окон, различимый лишь благодаря паре неоновых вывесок с надписью «Пиво».

Открыв дверь, мы попадаем в параллельный мир, полный ярких огней, смеха, музыки и аромата свежеиспеченного хлеба. Он заряжен энергией так, словно сейчас полдень, а не два часа ночи. За стойкой перед нами ставят две кружки с кофе – тяжелые, как гантели, – и два шмата пирога. Мой водитель и официантка обмениваются новостями – обсуждают, кто еще работает, кто еще не развелся, кто недавно ехал на фуре по гололеду и перевернулся; чью машину затянуло торнадо. Во всяком случае, так я понимаю их слова, хотя некоторые, вроде «муравьеда» (обозначающего некий вид машины) или «медведя» (сотрудника дорожной полиции), нуждаются в переводе. Рядом со мной сидит бородатый водитель в ковбойских сапогах. Он заказывает лимонный пирог с безе, шоколадное мороженое, чай и канистру моторного масла. Официантка отправляет по длинной и гладкой барной стойке все заказанные им позиции – с мастерством опытного игрока в пул, настолько виртуозно, что я не могу сдержать восторга. И вот мы уже болтаем с ней о женщинах, которые водят грузовики. Она говорит, что теперь их стало больше. Владельцы автопарков стали чаще нанимать их, потому что они слушаются инструкторов и водят аккуратно. Хотя все еще выслушивают подколки и скабрезности в эфире радиосвязи. Она уважает их за то, что они вообще нашли в себе смелость заниматься этим и даже иногда водят длинномеры. Все началось с того, что жены стали напарниками мужей (пока один спит, другой ведет машину) и постепенно научились работать самостоятельно. Это был настоящий рывок вперед, способный пробить «стеклянный потолок» и дать женщине высокооплачиваемую работу.

В другом конце зала пожилой белый мужчина и двое молодых чернокожих людей по очереди кидают монеты в старомодный музыкальный автомат и спорят о том, кто лучше: рэперы или классики вроде Стиви Уандера и Сэма Кука. Наконец все трое приходят к согласию, что песня Брука Бентона «Rainy Night in Georgia» («Дождливая ночь в Джорджии») стала самым настоящим гимном дальнобойщиков, и ставят ее три раза подряд.

«Вот увидишь, – говорит мне мой водитель, – на следующей остановке нас ждет настоящая музыка дальнобойщиков».

Мы снова летим по сверкающему шоссе. Он рассказывает, что стоянки водителей грузовиков – это не сеть вроде «Макдоналдса», где все кафе одинаковые; их объединяет скорее идейное родство. На каждой тебя ждут домашняя еда, общение, музыка и полный отрыв от времени; и, конечно, товары первой необходимости для водителей – от моторного масла до спрея от комаров, и все это продается за наличные.

Оказавшись на месте, съезжаем с автострады на теплую, переливающуюся огнями и приглашающую отдохнуть стоянку. Музыкальный автомат играет такие песни, как «Girl on the Billboard» («Девушка на рекламном щите»), «A Tombstone Every Mile» («На каждой миле – надгробный камень») и «18 Wheels and a Dozen Roses» («18 колес и дюжина роз»). Последняя – о водителе грузовика, возвращающемся домой к жене.

Как постоянные слушатели, дальнобойщики со временем стали законодателями музыкальных хитов. А студия «Nashville» занимается записью хитов специально для дальнобойщиков, так как это очень прибыльно.