Мокрый не боится дождя

Только пропало оно у меня это, будь оно неладно, желание.

На этом диалог плавно сошёл на нет.

Глава 6 Секрет золотых волос

Американская гостья довольно быстро справилась с главной задачей-сделать фоторепортажи из родильных домов. Добираясь из какого-то городка на Львовщине она поскользнулась и подвернула ногу. Отъезд в Москву пришлось отложить.

Теперь гостья проводила время с хозяйкой в разговорах, естественно, про политику, про революцию «гидности», про участие в ней молодёжи.

Не удержавшись, Ольга Юрьевна неосторожно заговорила о потерях, упомянув при этом юного поэта Илью Власожара.

— А почему мы бы нам не навестить его родственников? — загорелась гостья, чья нога стала приходить в норму.

Памятуя о предупреждении директрисы, Садовая принялась отнекиваться: дескать, у людей горе, а мы…

— Пусть знают: их мальчик не забыт. Об его подвиге станет известно и за пределами Украины! — настаивала госпожа Томсон.

Тут Ольга хотела возразить: о подвиге ей ничего не известно, но промолчала. А после нескольких добавочных аргументов согласилась позвонить Нине Заславской.

К её удивлению, бывшая коллега, узнав про американского фотокорреспондента, отнеслась к предложению благосклонно. Но предупредила: мать Илюши больна, отец — на заработках в Польше, поэтому контактировать придётся с сестрой. Если та, конечно, согласится. Сестра согласилась и назначила встречу на воскресенье, 10 января.

Доставить гостью в посёлок Гора вызвалась Мирослава. Ольга, собиравшаяся сопровождать американку, слегла с мигренью. Её решено было заменить на самого профессора.

Во дворе на алом «Ауди» их поджидала внучка Миколы Миколаевича. Когда Владимир Николаевич стал искать ремень безопасности, автоматическая система услужливо подала его.

«Интересно, откуда эта диковинка у студентки, не работавшей и дня?»

— Теперь я понимаю, почему украинки пользуются таким успехом у европейских мужчин! — воскликнула миссис Томсон, когда профессор представил дам другу другу.

Мирослава зарделась, отчего стала ещё милее.

«Какой она ещё ребёнок! И как похожа на свою донецкую прабабку!»

Весь путь Людмила сыпала вопросами о настроениях в Киеве. Ввести иностранку в курс дела взялась Мирослава — активная блогерша.

«Сейчас понятно, почему вы сплавили мне матушку!» — не без горечи думал Садовой, глядя на дорогу, знакомую по поездкам в аэропорт «Борисполь».

Но затем стремительная езда в облаке ароматов дорогой кожи, в потрясающе удобном кресле вытеснила все мысли, кроме одной:

«Вот бы так ехать и ехать…»

— Полный привод, три литра, 354 силы и 4,7 секунды до сотни… — донеслось до профессора, который ничего не понял.

— Тысяча долларов за квадратный метр! — со знанием дела пояснила Мирослава, проезжая экологически чистый «Парк Хаус».

Пассажиры, как по команде, повернули головы в сторону коттеджей из коричневого керамического кирпича.

— Мы и делали революцию для того, чтобы наши соотечественники жили в таких прекрасных домах! — воодушевлённо произнесла девушка.

Американка улыбнулась. Почти покровительственно.

Дом Власожаров оказался немалых размеров — в два этажа. Но по всему было видно: построен минимум десять лет назад и вообще по сравнению с Парком Хаусом…бедный родственник.

Встретила их молодая хозяйка.

— Иванна, — представилась она, никак не прореагировав на дежурную улыбку миссис Томсон.

В гостиной все молча расселись вокруг стола, на котором стоял портрет юноши в камуфляже.

«А он моложе Андрея».

Профессор пожалел, что не остался в машине. Вся атмосфера дома, казалось, вибрировала болью.

— Примите наши соболезнования, — проговорила Людмила, погасив, наконец, американскую улыбку.

Женщина привычно кивнула. В воздухе повисла пауза, и посетителям захотелось поскорее вернуться в весёлый воскресный Киев и забыть это обескровленное горем лицо, потухшие глаза и монотонный голос.

— Мы хотели бы больше узнать о вашем брате, — продолжила Людмила. По всему было видно: ей тоже не по себе. Кофр с аппаратурой она так и не распаковала.

— Рассказывать в общем-то и нечего. Он ведь и образование не успел получить. Ничего не успел.

— Но ваш брат сделал главное — защитил свою страну! — вступила Мирослава, но хозяйка как будто не слышала.

— Стихи о любви перестал писать. Зато сочинил политические. Хотите почитаю? — предложила она, наконец, после тягостного молчания.

— Конечно! С удовольствие послушаем! — закивали гости.

Иванна подняла глаза к потолку, собираясь с мыслями.

— Стихотворение называется «Оплот нации». Но вы не думайте, что оно ура-патриотическое. Оно юморное. Мой брат любил прикалываться.

Людмила Гудкина-Томсон опять надела на рот американскую улыбку. Профессор смотрел куда-то в пространство.

— Как-то Ярош-правосек
Скушал сорок человек.
Съел спецназа шесть мешков
И две бочки «титушков»…

«Боже, это же переделка известных английских стихов для детей!»

Голос чтицы набирал обороты: