Молчание доктора Жава

Почему он, собственно, метнул будильник во тьму, вопросов тоже не возникало. Включилось, так называемое, магическое мышление. Но было тут и кое-что ещё… Шурик Ха отчетливо помнит тот концерт на жуткой, похожей на арктическую пустыню окраине Москвы. «Хищные Чебуреки», так, кажется, называлась эта удалая панк-треш группа. Шурик Ха топтался в полутьме среди неопрятной кучки удолбанных юных дегенератов.

– Сатана сошел в подвал и устроил блядский бал! – орал страшным голосом фронтмен «Чебуреков», – трубы все поотрывал и гавном в часы кидал!

У него была страхолюдная бледная рожа, похожая на мятый таз, заросшая неопрятной рыжей щетиной и украшенная ядовитой россыпью уже не юношеских прыщей. Его изрядные рыхлые телеса были облачены в проклепанную косуху, майку-алкоголичку, залапанную какой-то желтой дрянью и во что-то еще вроде клетчатого килта. На ногах, само-собой – высокие армейские ботинки со шнуровкой.

Шурик Ха был не на шутку заворожен брутальным образом «чебуречного» фронтмена и самой песней про Сатану и его блядский бал. А то, что в песне скрыта мистическая тайна, Шурик ни секунды не сомневался. И когда «Хищные Чебуреки» отыграли все свои страшные песенки и свалили со сцены куда-то в загадочные технические помещения, Шурик Ха просочился следом и добрался-таки до главного Чебурека. Тот сидел в своем килте и косухе на батарее парового отопления в какой-то непонятного назначения комнатенке с вентилями. Самый главный Чебурек бухал дешевую водку из горлышка, запивая газировкой. Трешовый басист уже проблевался и стоял, держась за стенку, с закрытыми глазами и лицом цвета побелки. На полу сидела длинноволосая герла лет четырнадцати, вся в фенечках и булавках и безутешно плакала о чем-то своем, о девичьем, обняв могучее колена фронмена.

– Я ваш фан, – сильно приврал Шурик Ха. – Я спросить хотел, почему Сатана гавном в часы кидал?

– Да, фигле тут не понятного? – искренне удивился главный Чебурек. – Он хотел остановить время. На-ка, пацанчик, хлебни!

Шурик Ха взял бутылку и смело хлебнул из горла.

– И на, вон, запей, – предложил ему этот мощный Чебурек, забирая водку и протягивая баклажку с газировкой.

– Спасибо, уже не надо, – вежливо ответил Шурик и принялся блевать…

Да, примерно так оно всё и было, думает Шурик Ха, пытаясь вытащить из-за шкафа застрявший будильник. Будильник не поддается.

– Да, и шут с тобой, – говорит Шурик будильнику и идет на улицу.

Там в зимней мгле стоят дома. В снежных колеях, на Поселковой поблескивают черные зеркальца луж. Среди голых ветвей горит оранжевый глаз фонаря. Запахнувшись в пальто, Шурик идет на угол Златоустов. Выйдя на перекресток он замечает машину «Скорой помощи», стоящую через дом, возле подъезда. За стеклом, в кабине угадывается силуэт человека.

Шурик подходит ближе. Дверца открыта. В кабине сидят и курят два медбрата в белых халатах.

– Который час, мужики? – спрашивает Шурик Ха.

– Пятый, – отвечает один, внимательно рассматривая рубиновый уголек сигареты.

– Утра?

Медбратья переглядываются.

– Слушай, пацанчик, а ты у нас в дурке, часом, не лежал? – спрашивает первый, тот, который сидит возле открытой дверцы. – Что-то я тебя вроде помню.

– Ну, лежал, – отвечает Шурик Ха.

– Чего доманался до человека, – говорит другой медбрат первому. – Он и сейчас у нас лежит. На, вон, угостись!

И медбрат протягивает Шурику пачку «Пегаса». Шурик берет из пачки пару сигареток.

– Спасибо, чувак, – говорит Шурик медбрату и быстро уходит по Поселковой улице в сторону станции.

Светает.

Демоны

Шурик Ха идет к старикову дому, но во двор не заходит, а проходит по улице мимо, за угол, а там уже лезет по снегу в палисадник. На улице тоскливый зимний денек. Тусклое бумажное небо. Зябкий ветер. Где-то орут вороны… Окно стариковой квартиры на втором этаже отрыто настежь. Возле окна сидит Старик. Рядом на подоконнике стоит горшок с каким-то черным засохшим кустиком. На корявой ветке висит елочная Новогодняя игрушка – веселый голубенький шарик.

Шурик Ха подходит к дому и падает на колени на грядку.

– О, Учитель! – взывает он к Старику, воздевши руки. – Скажем без ложной скромности, я нехило одарен и еще у меня есть старая, но исправная печатная машинка. Играючи, буквально, вприпрыжку я одолел все ступени ученичества. Так, чего же мы ждём, о, Учитель! Открой же мне поскорее Самый Последний Секрет Писательского Мастерства!

По-бабьи подперев ладонями щеки Старик смотрит из окошка на стоящего в огороде на коленках Шурика Ха. Вздохнув, сдвигает в сторонку горшок с засохшим Новогодним кустиком.

– Я щас, – говорит он Шурику. – Ты не уходи никуда.