Молчание между нами

Учителя стоят поблизости со своими телефонами и рациями; кто-то оживленно переговаривается между собой, кто-то смотрит в пространство невидящим взглядом. Некоторые из них – миз Дэниелс, мистер Гонсалес, Поли – гордо наблюдают со стороны, ожидая следующего сюрприза. Они придают спокойствия всем остальным. Миз Уиттакер лихорадочно втолковывает что-то кучке административного персонала. Те явно захвачены происходящим врасплох. Они мотают головами, пока миз Уиттакер резко жестикулирует. Видимо, они пытаются сообразить, как сорвать мероприятие и заставить всех вернуться на уроки. Миз Уиттакер, наверное, опасается беспорядков или чего-то в этом духе. Почему бы ей просто не обернуться и не взглянуть на учеников, спокойно сидящих на траве? Никто здесь не собирается устраивать никаких беспорядков.

Несколько дней назад мы известили о наших планах «Еженедельник Секвойя-Парк», и теперь я вижу, что со стороны парковки к нам направляется небольшая съемочная группа вместе с репортером и фотографом. Администраторы тоже их замечают и начинают активно перешептываться. Миз Уиттакер поворачивается, разглаживает юбку и натянуто улыбается. Похоже, появление журналистов заставило их передумать. На камеру они сделают вид, будто бы всячески поддерживают нашу самодеятельность – ведь иначе станет ясно, что они потеряли контроль над всей школой.

Краем глаза я замечаю, как мистер Макинтайр осторожно выходит из актового зала и медленно направляется во двор, стараясь слиться с толпой.

Тия машет мне рукой с террасы. Все готово. Мое сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди. У меня подкашиваются колени, я не чувствую рук, и мне очень, очень нужно в туалет. Так всегда бывает, когда я нервничаю.

Но отступать нельзя. Я иду сразу за Тией.

Воздух звенит от напряжения. Тия стоит у колонки, там, где большинство зрителей ее не увидят. Сделав глубокий вдох, она начинает петь. Ее голос обволакивает толпу, то поднимаясь, то опускаясь, и мы все замолкаем, как очарованные. Она исполняет песню «Rise Up» Андры Дей. Когда Тия выходит из-за колонки, все взгляды оказываются прикованы к ней. Ей не нужно прикладывать особых усилий, чтобы завладеть нашим вниманием, – она просто поет, твердо стоя на террасе, будто сама земля придает ей сил. Я миллион раз слышала пение Тии. Но такого выступления не видела еще ни разу. Она будто светится изнутри, пробуждая в наших сердцах бурю эмоций. Я легко могу представить, как она поет на Бродвее, точно так же околдовывая зрителей со сцены. На глаза наворачиваются слезы. Марк так раздулся от гордости, что будто стал на три метра выше ростом.

Песня заканчивается, но никто не двигается с места. Мы не хотим нарушать это волшебство. Наконец толпа взрывается аплодисментами. Тия отходит и пытается передать мне микрофон, но я мотаю головой. Я пришла со своим микрофоном, тем самым, с небольшой вмятиной. Перед уроками сестра Джексона помогла мне его подключить.

Тия смотрит на микрофон и кивает, а потом выталкивает меня к зрителям. Я едва сдерживаю порыв развернуться и в панике сбежать.

Она шепчет:

– Сегодня первое мая, Мэйдэй. Это твой день.

Я смотрю на нее и киваю.

Я справлюсь.

Сделав усилие, я беру себя в руки. Потом начинаю рассказ.

– Когда я училась в третьем классе, Дэнни захотел одеться персонажами из «Звездных войн» на Хэллоуин. Я никогда не забуду этот день, потому что мама нашла для меня в интернет-магазине самый дешевый дурацкий костюм. Дэнни красовался в костюме Хана Соло, ну а мне пришлось быть эвоком.

Из толпы раздаются смешки.

– Я так сердилась, когда мы пошли по домам выпрашивать сладости. У Дэнни был классный световой меч, а я напоминала обыкновенного медведя. Мой костюм все время цеплялся за кусты и деревья, пока не оказался совсем разодран в клочья. По сути, я осталась в своей повседневной одежде и с ушками на голове. А по дороге домой я споткнулась и выронила все сладости в лужу на обочине. Я села прямо на тротуар и разревелась.

Краем глаза я вижу, как Тия хохочет, представляя меня, девятилетнюю, рыдающую над грязными конфетами.

– Когда мы пришли домой, Дэнни выбрал из своей добычи мои самые любимые сладости – «Ризес», «Старберст», «КитКат» – и сложил для меня в отдельный мешочек. Он всегда обо мне заботился. Я только потом узнала, что он и сам больше всего любил именно эти сладости.

Рассказать забавный случай – проще простого. То, что дальше, гораздо сложнее.

– Дэнни всегда был на шаг впереди меня, присматривал за мной. Он был моим светом и моим якорем. Его утрата – это… Это…

Я замолкаю. У меня нет слов. Я крепко зажмуриваюсь, чтобы сдержать слезы. Тия шепчет у меня за спиной:

– Ты сможешь, Мэйдэй.

Я сжимаю зубы и раскрываю свое сердце.

– Никакие слова не смогут описать, насколько горькой была его утрата. Он оставил после себя пустоту, которую ничто не заполнит. Вопросы, на которые я никогда не получу ответа. Я многое хотела бы сделать иначе, но теперь у меня не будет такой возможности. В каком-то смысле я так и осталась той третьеклашкой: я брала все, что давал мне Дэнни, и совсем не задумывалась о том, чего хотел он. В чем он нуждался.