Читаем Молчание цвета полностью

Молчание цвета

– Мэм, дайте немного денег – и я буду вашим дефендером, – сообщает он густым певучим басом. Я протягиваю ему купюру.

– Ты ему целый доллар дала? – вздергивает брови Женя. – Ну все, теперь он будет твоим пожизненным дефендером!

130-я Вест-Портал-авеню, завернуть за угол, пройти пять шагов. Там и увидите моего персонального защитника.

В итальянском квартале туман внезапно расступается, и солнце заливает улицы ярким, почти средиземноморским светом. Мужчины здесь все как один смахивают на Дэнни Айелло – мимикой, характерным прищуром, вальяжными жестами. Сидят на стульях, выставленных на краю тротуаров, сложив на животе руки, обсуждают что-то свое, сугубо итальянское. Мимо течет строгая река женщин. Выскакивают из воды серебристой рыбешкой шумные глазастые дети. У входа в цветочный магазинчик застыла целующаяся пара: высокая, худенькая светловолосая девочка и юноша, ощутимо ниже ее ростом. Он трогательно привстал на цыпочки, она немного наклонилась, чтобы ему легче было ее целовать. Итальянский мир всюду и навсегда звучит «Амаркордом» Феллини. В этом мире и я когда-то жила. Или, может быть, буду.

Бостон

Утро в Бостоне начинается громко: моя племянница Эва, доедая овсянку, страстно скребет ложкой по дну тарелки.

– Привет, ягодка! – выползаю к ней я.

– Привет, огуречик! – с готовностью отзывается она и, чуть помедлив, поясняет: – Ай мин кукюмбер!

Кукюмбер так кукюмбер. Тетя готова быть кем угодно, лишь бы племянница была довольна.

Эва – дочь моей сестры Каринэ. Четыре года назад она уехала на постоянное место жительства в США, матерью-одиночкой, с трехлетним ребенком на руках. Я бы в жизни на такую авантюру не решилась, но это я. Кто читал «Манюню», тот не даст соврать – если уж кто-то и способен на такое, то только Каринка!

Меж тем Эва, закончив скрести ложкой по дну тарелки, пересаживается ко мне, обнимает, смотрит в глаза, выговаривает с придыханием:

– Ты моя самая красивая тетя!

Поразмыслив, добавляет:

– Нет, ты немножко не самая красивая моя тетя. Все-таки самая красивая моя тетя – это мама!

Далее она сообщает мне доверительным шепотом, что буквально на той неделе они с мамой сходили в протестантскую церковь, послушали спиричуэл. И теперь Эва твердо намерена стать священником, «чтобы носить такой халат и петь песни». А заодно, чтобы мать не расслаблялась, она готовится в гимнастки. Сестра рассказывала, что соседские дети – тоненькие, изящные девочки, делали во дворе колесо. Эва понаблюдала за ними, разбежалась и красиво воткнулась головой в газон. Вот, говорит, я теперь тоже спортсменка!

Не то чтобы Бостон ассоциируется у меня только с племянницей, но первое, что приходит в голову, когда я вспоминаю об этом городе – ее умильная мордашка.

Позже отводим Эву в школу. Учительница мисс Купер (очки, строгий костюм, гладкая прическа) встречает детей у входа и предупреждает, чтоб они держались подальше от лестницы, ведущей на второй этаж.

– Перила слетели с опорной стойки и болтаются. Мы уже вызвали ремонтную бригаду, к перемене все починят, – успокаивает родителей мисс Купер и, почему-то ступая на цыпочках, лично сопровождает каждого ученика мимо опасной лестницы в класс. Дети семенят за ней утятами и делают страшные глаза. Родители оглядывают перила и обеспокоенно цокают языком. Настроение у всех тревожное.

И тут появляется мистер Сергеев. Он три месяца как переехал в Бостон из Саратова и потому чувствует себя немного слоном в лавке, торгующей викторианской посудой. У мистера Сергеева рост под два метра, синие глаза, большие квадратные руки, жеваный галстук и любимая дочь Маша. Мисс Купер, шепотом с ним поздоровавшись и объяснив ситуацию, берет Машу за руку и направляется в класс. Тишина такая, что можно услышать собственное дыхание. Вдруг школу сотрясает страшный грохот. Родители испуганно вскрикивают, из-за угла выбегает охрана, мисс Купер чуть не валится в обморок.

– I'm fixing! – извиняющимся басом поясняет мистер Сергеев и вторым ударом кулака вправляет обратно разболтанные перила. – Пока, конфетка! – нежно машет он дочери квадратной ладонью и уходит.

А далее произошло вот что: мисс Купер недоверчиво ощупала перила. Подергала их. Легла животом, немного покачалась и даже сделала попытку съехать вниз. Родители и охрана наблюдали за ней во все глаза. Опорная стойка держалась, словно приваренная. Мисс Купер наконец-то слезла с перил, поправила на переносице очки, одернула подол юбки, затянула в узел растрепавшиеся волосы и ушла проводить урок.

Хорошо жить в мире взрослых, которые не расстались с детством!