Молчание цвета

В датчике пожара живет Большой Брат, следит за Эвой. Пересмотрит она мультиков – ББ вырубает Интернет. Разбросает игрушки – он немедленно вызывает детей, которым этим игрушки нужней. Если Эва не соберет разбросанное за пять минут, дети приедут и заберут все себе. Эва Большого Брата уважает, но периодически испытывает на прочность. Встанет под датчиком дыма, бросит на пол игрушку, смотрит вверх.

– Ну как, вызвал детей?

Выжидает минуту, поднимает игрушку.

– А теперь позвони каждому и скажи, что это была ложная тревога!

Вертится перед зеркалом, изучает то свое круглое пузо, то надетые задом наперед штаны – завязки смешно болтаются на попе. Приговаривает одобрительно:

– Ай эм со бьютифул! Со перфект!

– Эва, чего тебе не хватает для полного счастья? – любопытствую я.

Отвечает без промедления:

– Пудреницы с круглым зеркалом. Чтоб я могла напудрить себе щечки, лицо, уши и все-все остальные органы!

В магазине, шепотом:

– Отвлеки маму, я баночку коку-колы возьму.

– Не стану.

– Почему?

– Во-первых, кока-кола вредная.

– А во-вторых?

– А во-вторых – я твою маму боюсь.

– Да кто ж ее не боится!

* * *

В Бостоне мне спокойно, там, где сестра, я дома. Каринка устроилась в ателье, учится шитью, вознамерилась стать второй Вивьен Вествуд. Я ее решение одобряю и горячо поддерживаю, она человек креативный, с потрясающим вкусом, своего обязательно добьется.

Пока же ее путь к вершинам модельного бизнеса усыпан испытаниями.

– Как работа? – спрашиваю, ставя перед ней тарелку с супом.

Каринка, смущенно:

– Испортила платье, случайно намертво пришила к молнии подол. Распарывала час.

– А начальница чего?

– Отчитала меня.

– А ты чего?

– Извинилась.

– А она чего?

– Она тоже извинилась.

– А она почему извиняется?

– По-моему она «Манюню» читала и немного меня побаивается!

Владелец дома, где Каринка снимает две комнаты, невысокий, буйно волосатый итальянец. Выращивает в кадках помидоры, паприку и инжир. В горшочках – розмарин и майоран. Делится урожаем с сестрой – ешьте, это органик.

– Может, хотя бы ты будешь моим папой? – приперла его как-то к стенке Эва.

Тот развел руками.

– Куда я тогда свою жену дену?

– Сдай в приют, усыновят!

Наша младшая сестра Сонечка присылает видео: ее крохотный сын Левон спит, подложив кулачок под круглую щечку.

– Марганцовочка моя, – приговаривает Сонечка, едва касаясь личика сына губами.

Сердце растекается ванильной лужей. Пока мы с Каринкой умиляемся, Эва сосредоточенно сопит в экран.

– Уот из марганцовочка?

Мы растерянно переглядываемся. Иди объясни практически американскому ребенку, что такое марганцовка.

Эва, сжалившись над нами:

– Я поняла! Марганцовочка – это армянский человек!

Так что назовем мой визит в Бостон «Каникулами Марганцовочки».

Бостон. Абанамат

Эву пригласили на празднование дня рождения. Однокласснице Беатрис, закадычной подруге и соратнице, исполнялось семь. Кроме Эвы, на торжестве предполагались сэндвичи с индейкой и сыром, огуречный салат, торт со взбитыми сливками и ванильное мороженое. А также кузина именинницы Маргарет, десяти с половиной лет, умеющая левой ноздрей выдувать мыльные пузыри.

– А правой что она умеет? – заволновалась Эва.


Беатрис неопределенно пожала плечами и сделала страшные глаза.

Эва скинула матери таинственную смску: «Mommichka, i need many bubbles for my nose», снисходительно поколотила мальчика Гарри (снова лез целоваться) и, проигнорировав кружки танцев, художественной гимнастики и шитья, убежала играть в футбол.

Каринка явилась на продленку без «мени бабблз фор май ноз». За что и поплатилась. Расстроенная Эва заявила, что домой без мыльных пузырей не поедет, и вцепилась в футбольные ворота. Увещевать отцепиться прибегала вся продленка и даже охрана. Потерпели сокрушительное поражение. Земля бы налетела на небесную ось, если бы им удалось ее убедить.

Спустя час переговоров тренер готов был отказаться от ворот.

– Заберете ее домой с воротами, благо размеры вашего багажника позволяют!

– Зачем забирать ворота, если можно просто кого-то прямо здесь закопать и тем самым решить проблему? – задумчиво спросила Каринка.

Ехали домой в абсолютной тишине.

– Вообще-то за убийство детей сажают в тюрьму! – объявила за ужином Эва.

– Уверена, меня оправдают, – отрезала Каринка.

Спать легли рано.

Бостонское утро застало Эву за нанесением макияжа. Пудра, немного блеска для губ – нагнетать не нужно, мать от вчерашнего еще не отошла. Да и соседку миссис Марию жалко. На той неделе Эва довела ее до громкой икоты, намазюкавшись блескучими тенями по самые локти.

Наряд выбирала недолго – поджимало время, скоро зазвенит будильник: бархатное платье, лосины в горошек, мамины сапоги на каблуках, замшевые, мягкие, можно голенищем пыль с подоконника протирать, можно ножницами в меленькую лапшу покрошить, а можно серебристым фломастером накарябать запретное слово на букву «f», которому научил класс тихий мальчик Тимоти (веснушки, жеваные шорты, круглые очки, кто бы мог подумать). Мисс Малавайз чуть в обморок не грохнулась, обнаружив на доске это слово.

– Надеюсь, вы его не запомнили, – обратилась она к ученикам, до блеска оттерев доску.