-
Касаччи не могла его слышать, зато услышал стоявший за королем Томатис, а только это и было нужно кавалеру де Сейнгальт. Еще больше директора театра встревожила реакция монарха, который так громко бил аплодисменты, что руки его покраснели, и он потребовал, чтобы танцы повторили на бис. Томатис пытался что-то говорить о том, что его фаворитка устала, но Понятовский перебил его жестом, не терпящим возражений:
-
Итальянец помчался с королевским капризом за кулисы, а Станислав Август вздохнул:
- Как это я не замечал ее раньше!
Туркулл склонился к королевскому уху и шепнул пару предложений, после которых Понятовский зашелся смехом:
-
-
-
-
- Томатис подожжет театр, - предупредил Туркулл, обменявшись понимающими взглядами с королем и Казановой.
-
-
Говоря это, Казанова поднял глаза "к небу" (к люстре), изображая перепуг. Но он понял инициативу Туркулла, стремился тем же путем, и тут же заспешил, опасаясь возвращения Томатиса, и прибавил:
- Ну зачем подвергать театр опасности сожжения? Сдержанность и осторожность, дорогие мои! Пошлите ей еще сегодня, Ваше Величество, "
- Черт подери, шевалье… Думаете, будто бы я умею еще и писать?! – насмешливо заметил король. – Да даже если бы и умел, мне не пришлось бы унижаться до этого; у меня хватает слуг и приятелей. Вот ты бы, к примеру, не мог бы оказать мне эту маленькую услугу и…
- Сейчас же переговорю с ней, сир. Она будет на седьмом небе.
- Это я должен быть на седьмом небе, разве что Туркулл соврал.
- Сир, до конца я ведь так и не досказал, она это сделает лучше меня, - подбодрил его паж. –
- Так не отказываюсь! Всю жизнь не мечтал ни о чем другом, как только обучиться бильярду, ха-ха-ха-ха-ха!... Только придется быть осторожным с бильярдными шарами, ибо мне они весьма ценны, ха-ха-ха-ха-ха-ха!
- Так вот в чем тут дело?... Казанова поглядел на Туркулла с тем изумлением, с каким учитель глядит на ученика, который изобрел желаемую микстуру, и подумал: "
После чего приступил к поздравлениям:
- Ваше королевское величество, от всей души...мои поздравления! Такие женщины, как она, женщины...
В этот момент в ложу вошел дрожащий от нехороших предчувствий и пронзающий всю компанию подозрительным взглядом Томатис. А Казанова, даже не прервавшись, чтобы сделать вздох, продолжал:
- ...женщины, по сути своей, мало чем отличаются. Если ущипнуть за попку в темном уголке уборщицу и княжну – обе одинаково пискнут от восхищения. В темноте они все одинаковые.
Понятовский же, с такой же естественной свободой, словно бы беседа на тему различий между дамами шла уже с четверть часа, возразил:
- Шевалье де Сейнгальт, да вы шутите, тандем! Половой акт с горничной не может быть тем же самым, что настоящая любовь. Подобного рода любовь, как мне кажется, жлджна быть наслаждением только лишь тонких душ. Когда я вижу неблагородных людей, берущихся за любовь, возникает охота сказать лишь одно: и чего это вы здесь ищете? Карты, жратва, пьянство – вот это для вас, канальи!... Тандем, черни не до того! Как твой любимый Гораций, которого ты часто цитируешь в случае необходимости: "
- И все же монархи частенько принимают в объятья девок низкого происхождения, ваше величество. Вывод? Они обожают
- Да, вот только что это имеет общего с духом любви? Тандем!
- Все так, ваше королевское величество, но...
- Но вы, шевалье де Сейнгальт, понимаете, наверное, что...