Молитвы у озера

Путь к царству блаженства не отыскивают, и не указывают, и не отсекают. Он рождается в душе, когда в ней рождается жизнь и истина. Если жизнь и истина родятся в душе вашей, — радуйтесь и веселитесь, ибо и путь рождён.

Как жизнь нельзя отделить от истины, так и путь не отделить от жизни и истины.

Пока все три не явятся, ни одно не явлено.

Не полагайте надежд своих на завтрашний день, не надейтесь, что он прольёт больше света на кривые пути ваши. Ибо завтрашний день есть только новая извилина пути вашего и новая загадка.

Не полагайте надежды своей на дни, ибо дни суть насаждение воображения вашего. Но полагайте надежду свою на День, который, когда рассветёт, вовек не смеркается.

Господи, Господи мой, трисолнечное Божество моё, кто дойдёт до Тебя?

Пути людские — как сеть, по которой бегуны целый день бегут, и вечером оказываются на том же месте. Смущают меня пересекающиеся пути людские, и спрашиваю себя: кто дойдёт до места упокоения Господа моего?

Кто позна́ет меня как цель хождения своего, для того буду путём ко дворам моим.

Господи, Господи мой, трисолнечное Божество моё, кто осмелится войти во свет твой?

Кто привык взирать на свет мой в себе, тот осмелится войти во свет мой. И не опалится.

Душа, душа моя, триночная тьма моя, когда сбросишь личину свою и обратишься в день трисолнечный?

Спасайся, пока божественный луч горит над тобой. Ибо, когда уйдёт от тебя, ты исчезнешь, как исчез, гляди, и пляшущий месяц на дне озера.

Гл. 59.

Сколько раз вновь и вновь рыдала ты, душа моя, по тому, кто знает путь, и видит истину, и имеет жизнь.

Жадно предавалась ты многим знатокам бега, которые вели тебя многими путями до какого-либо места, а затем отсылали назад.

Слушала ты многих болтунов, говоривших об истине, душа моя. Но когда задавала им важные вопросы, от которых сгорала утроба твоя, слова застревали у них в горле. А ты, опечаленная, шла к другим болтунам, и слушала снова ту же притчу, которая, как и все остальные, тянулась лишь до определённого места, как растягивается резина.

Те же, кто пытались показать тебе жизнь, только открыли глаза твои на смерть.

Но се, воскреситель грядёт, и страшащая всех смерть в страхе убегает перед ним. Вот тебе, душа, притча о жизни, которую смерть не укорачивает, а удлиняет.

Вот тебе живой рассказ об истине, дающей ответ на все вопросы твои, до того как ты задашь их.

Вот тебе путеводитель, которого пути нет конца и который, когда поведёт тебя, не возвращается назад.

Вот пастырь добрый, выше ценящий жизнь одной овцы, чем все субботы еврейские. И лекарь, для которого драгоценнее жизнь раскаявшегося грешника, чем храм Соломонов.

Не волнуйся, душа моя, ни за одну овцу в загоне своём — ни одна не погибнет. И о волках не волнуйся, рыскающих вокруг овец — ни один не уйдёт. Ибо у пастыря твоего меч обоюдоострый.

Все овцы — в тебе самой, и все волки — в тебе самой: потомство твоё от браков с небом и землёю, — и се, возлюбленный мой входит с мечом обоюдоострым.

Не причитай, если станет больно от меча его. Он — лекарь добрый, вырубает из тебя только то, что не есть ты. Не скорби по чужестранцам, принёсшим тебе болезнь, и срамоту, и раны тяжкие.

Не бойся огня попаляющего, который он вносит в тебя. Давно копившееся в тебе старье потребовало пожара. Долго будет длиться пожар, ибо рухлядь твоя подгнила.

То, что будет у тебя болеть, это не ты, душа моя, а твой другой брак и — незаконнорождённое потомство.

Не ропщи, если он отделит тебя от отца и матери, от братьев и сестёр. От всего того, что есть небесное, он тебя не отделит. И ни одну небесную связь твою он не собирается разрубать. Он только перебирает их, очищает от земли и рассекает узы твои с землёй.

Если бы ты была чистой девой, душа моя, и смотрела бы незамутнённым оком невинности небесной, ты и сама бы легко освободилась от этих уз, потому что увидела бы, что их, по правде, и не существует.

Спеши, душа моя, и соединись с Сыном Бога Живаго, ибо мне недосуг ждать. Когда соединишься с Ним, то ни меч, ни огонь Его не будут страшить тебя, но будут сладки, как мёд.

Гл. 60.

Тают снега на вершине, когда солнце освещает их; и ручьи сливаются, чтобы омыть Землю. Какое же солнце растопит снег на вершинах душ ваших, сыны человеческие, и омоет землю вашу?

Точно лютым морозом — так скована душа ваша грехом. Как прошлогодний снег, на который ложится новый снег, — так неподвижен лежит прошлогодний и позапрошлогодний грех ваш, постель для греха сегодняшнего и завтрашнего.

Вы не имели бы греха, не имей вы греховности: греховной воли не имей вы, не имели бы и греха. Снег не оставался бы лежать на горе, если бы земля была тёплой; если бы тёплой была земля, и если бы хладная мгла, скрывающая солнце, исчезла, снег не залёживался бы ни на горе, ни в долине.

Хладная почва и хладная мгла отделяют вас от солнца вашего, и ложится снег на снег, и лёд на лёд.

Кто отпустит грехи ваши и замерзлость вашу кто растопит?

Напрасно сами себе прощаете грехи. Прощением самим себе грехов вы из снега делаете лёд, ещё более гладкую постель для нового льда.