Молодой Александр

Его местонахождение точно не установлено, хотя существует несколько версий. По одной из них, он находился где-то в окрестностях города Ресен в Северной Македонии, между городом Битола и Охридским озером, непосредственно на пути вторжения в Иллирию из Верхней Македонии через перевал, или даже в гористых окраинах Пелагонской равнины. Но самым оптимальным вариантом кажется, что Пеллион находился южнее, на территории современной Албании[891]. В 2002 году британский историк Т. Дж. Уиннифрит предположил, что Пеллион следует отождествлять с горными высотами над деревней Дзвезда, где на холме сохранились остатки укрепленного поселения[892]. Их еще предстоит раскопать, но уже сейчас вполне можно разглядеть контуры акрополя на вершине треугольной скалы, по западному склону которой спускаются террасы, земля там усеяна керамикой и черепицей. Это поселение занимало ключевое стратегическое положение, что позволяло контролировать дорогу через равнину Корча к важнейшему в этих местах перевалу Кангондж, а также еще один маршрут с севера на юг, пролегающий между Охридским озером и Преспой, который ранее охранялся доисторической стеной. Топография хорошо соответствует описанию поля битвы и дает возможность задуматься о том, что за ней последовало.

Александр прибыл в эти края в августе, урожай с полей был уже собран, но на деревьях еще созревали плоды. Согласно Арриану, он разбил лагерь у реки Эордайк (скорее всего, сейчас это река Деволи, протекающая через юго-восточную Албанию), недалеко от Пеллиона[893]. Вражеские силы возглавлял Клит, сын бывшего иллирийского вождя Бардилы. Его войска занимали город и окружающие его лесистые возвышенности. Здесь он мог оставаться на границе Македонии, ожидая подкрепления от Главкия, царя тавлантиев (еще одного иллирийского народа, проживавшего на северо-востоке), прежде чем начать вторжение. Александр не мог позволить двум силам объединиться и отдал приказ штурмовать городскую стену на следующий день после прибытия.

С первыми лучами солнца иллирийцы выстроились вокруг Пеллиона. Перед битвой они приобрели у местного населения трех мальчиков, трех девочек и трех черных баранов. Всех их принесли в жертву на глазах у македонской армии – страшное подношение иллирийскому богу войны. Александр и македоняне давно привыкли к подобной тактике запугивания, и им было что ответить. Они шли на гору, издавая боевой клич и размахивая руками. Началась битва, и их превосходная дисциплина, подготовка и оружие быстро сыграли решающую роль. Иллирийцы отступили, укрывшись за крепкими стенами Пеллиона. Македоняне продвинулись вперед и нашли безжизненно лежащие на земле тела жертв, оставшиеся после ужасного военного ритуала врага. Теперь сражение превратилось в осаду. Александр расположился лагерем у стен и начал окружать город рвом и частоколом. План, вероятно, сработал бы, но ему помешало оперативное прибытие Главкия и его войска. Ситуация внезапно обернулась против македонян.

Александр понимал, что оказался в опасности. Запасы заканчивались. Филота и избранный отряд кавалерии были отправлены в окрестные земли вместе со всеми вьючными животными на поиски пищи. Противник не мог не заметить этот шаг. Люди Главкия бросились в погоню и сумели занять возвышенность, окружавшую македонян. Александр забеспокоился, что с наступлением сумерек враг перекроет все пути отступления и нападет. Он немедленно вышел из лагеря с Щитоносцами, лучниками, агрианцами и четырьмя сотнями всадников, в то время как остальная часть армии оставалась под Пеллионом как гарантия того, что два иллирийских войска не смогут соединиться. Это был разумный шаг, и спасательная операция увенчалась успехом, но общее положение его армии не улучшилось. Враг все еще занимал высоту вокруг города – сотни, если не тысячи метателей дротиков, пращников, пехотинцев и кавалеристов, готовых атаковать македонян. Это был один из немногих случаев в жизни, когда Александр решил отступить, но позади уже оказались отряды Главкия, занявшие позиции на холмах над рекой Эордайк и над узким проходом, который вел к Македонии и безопасности. Александр совершил ошибку, когда не оставил никого охранять этот путь к перевалу, – редкая для него оплошность. Обдумав все, он решился на рискованную уловку: психологическую атаку.