Молодой Александр

Это было началом нового этапа в его жизни, и в этом году он, возможно, нашел время, чтобы попрощаться со своим старым учителем Аристотелем, который вернулся в Афины, чтобы основать философскую школу в Ликеоне (Лицее), и есть предположения, что этот проект оплатил Александр. Местонахождение и деятельность Аристотеля до этого момента неясны, возможно, он все это время преподавал в Миезе или помогал с восстановлением своей возлюбленной родины Стагиры. Есть смутные указания на то, что он сохранял определенное влияние при царском дворе, пользуясь гостеприимством Филиппа в Пелле; афиняне, согласно одному позднему источнику, создали надпись, прославляющую его роль в продвижении интересов города, возможно относящуюся к периоду после Херонеи, что могло быть попыткой заручиться его благосклонностью[961]. Аристотель и Александр продолжали обмениваться письмами. Среди списка утерянных работ Аристотеля есть сочинение, посвященное политическим советам и озаглавленное «О защите колоний», адресованное Александру, и еще одно – «О царстве»[962]. Александр получал подобные труды от Ксенократа и Феопомпа, возможно по запросу. Они были созданы для того, чтобы воздать должное автору и получателю, придав репутации последнего больше интеллектуальности[963]. «О царстве» Аристотеля произвело на Александра такое впечатление, что он говорил себе: «Сегодня я не был царем – я никому не сделал добра», если не совершал в течение дня ни одного полезного для других поступка[964].

В более позднем сочинении сообщается, что он был осторожен, когда дело доходило до других людей, пользующихся учением Аристотеля. Плутарх упоминает письмо, в котором Александр сделал выговор своему старому учителю за разглашение тайных наставлений, которые тот давал своему царственному ученику[965]. Это свидетельство считается не слишком достоверным, как и сам факт неких тайных советов Аристотеля, но само предание может отражать некоторую неуверенность или зависть со стороны Александра к другим, извлекающим выгоду из мудрости Аристотеля.

Хотя невозможно сказать, в какой степени учитель повлиял на ученика, Александр сохранял интерес к философии на протяжении всей своей жизни, и несколько ученых людей присоединились к его царской свите[966]. Подражая Аристотелю, он собирал информацию об окружающем мире, чтобы лучше его понять, и придавал этому особое значение. Во время своего пребывания в Азии Александр заказывал работы по индийской этнографии, его отряд геодезистов и землемеров (бематистов) зафиксировал расстояния между различными географическими пунктами, а вернувшиеся солдаты смогли предоставить Теофрасту описания ранее неизвестных видов флоры, которые тот включил в свое «Исследование растений». Плиний Старший сообщает, что Александр помогал Аристотелю в его исследованиях в области зоологии, приказывая охотникам, рыбакам и птицеводам со всей Греции и Азии снабжать своего господина новыми сведениями о птицах и зверях, и что золотые ошейники надевали на шеи оленей, чтобы отслеживать их возраст[967]. Такие истории почти наверняка приукрашивают действительность, являясь частью легенд, окружавших отношения Александра и Аристотеля, но нет никаких сомнений в том, что походы Александра произвели революцию в знаниях греков о Востоке. Возможно, именно это остается наиболее ощутимым наследием общения философа и царя[968].

За зиму, пока шла подготовка к персидскому походу, у Александра была возможность обдумать, как лучше записать и представить свои будущие подвиги. Примерно в то же время в Лейбетре, к югу от Диона, начала потеть деревянная статуя мифического музыканта Орфея, связанного с этим регионом, – это считалось тревожным предзнаменованием. Были опасения, что персидской экспедиции это не сулит ничего хорошего, но провидец Аристандр из Телмесса успокоил Александра, благоприятно интерпретировав знамение. Он сказал, что это всего лишь знак тяжких трудов, ожидающих тех, кто пожелает прославить действия царя в стихах и песнях[969].