Молодой Александр

Затем Александр сосредоточился на поисках Дария. Тот перегруппировал свои войска в Экбатанах, еще одном царском городе на севере Персии, но ему не хватало бойцов для нового сражения, так что он отошел к Каспийскому морю. Александр преследовал и догнал его за Каспийскими Воротами, где Великого царя закололи и оставили умирать собственные приближенные. Александр позаботился о похоронах своего предшественника и приказал выследить его убийцу и узурпатора Бесса. Это был поворотный момент в кампании: мотивы для войны, которые были у Коринфского союза, стали исчезать, и оставались только мотивы нового Царя царей. Многие из союзных войск были отправлены домой, но македоняне и те, кто соблазнился продолжить свою службу в качестве наемников, вместе с Александром отправились в Бактрию и Согдиану (современные Афганистан и Узбекистан), северные земли империи Ахеменидов. Бесс, принявший тронное имя Артаксеркс V, был оставлен своими людьми, но усилия Александра по укреплению границы привели к восстанию местных вождей и полукочевых народов региона. Александр потратил больше года на борьбу с этими новыми противниками, разделив свои силы, чтобы противодействовать партизанской тактике врага, и укрепив сеть военных аванпостов и поселений, построенных немного раньше, – эта стратегия повторяла методы Филиппа во Фракии. Как и его отец, Александр взял новую жену из знатного бактрийского рода, девушку по имени Роксана, чтобы упрочить отношения с местной аристократией.

Это лишь один из многих способов, которыми Александр пытался примирить азиатские и македонские обычаи. Он перенял некоторые элементы персидской одежды и протокола, допустил к своему двору иностранцев, сохранил принципы правления Ахеменидов и начал обучать персидскую молодежь на македонский манер. Плутарх полагал, что Александр использовал такой подход ради установления власти посредством доброй воли, а не исключительно силы[1020]. Его отец делал нечто подобное, расширяя границы Македонии, но эта прогрессивная политика вызывала большое недовольство среди некоторых консервативных греков и македонян, считавших персов низшей расой. Таково было и мнение Аристотеля, который, возможно, обсуждал этот вопрос со своим учеником. «Александр не последовал совету Аристотеля, – рассказывает Плутарх, – обращаться с греками как их вождь, а с другими народами как их хозяин; относиться к грекам как к друзьям и родственникам, но вести себя по отношению к другим народам, как если бы они были растениями или животными»[1021].

На этом этапе кампании появились и внутренние проблемы. В 330 году до н. э. Филота, глава конницы Спутников, оказался замешан в заговоре с целью убийства царя; его пытали, признали виновным и казнили вместе с другими заговорщиками. В связи с этим был казнен и Парменион, отец Филоты, – человек, командовавший левым флангом во всех крупных сражениях Александра, ветеран царствования Филиппа и один из самых почитаемых и могущественных македонских вельмож. Остается только гадать, была ли в этих обвинениях доля правды, – возможно, Александр сфабриковал их, чтобы искоренить влияние ключевой группировки в армии. Сохранились рассказы, что, когда слухи об этом достигли Македонии, Антипатр заметил: «Если Парменион замышляет против Александра, кому можно доверять? А если нет, то что делать?»[1022]

Затем последовала пьяная ссора и убийство Клита, а вскоре после женитьбы Александра на Роксане обнаружился заговор царских пажей, который мог бы увенчаться успехом, если бы Александр не пьянствовал со своими друзьями до глубокой ночи, лишив юношей, охранявших его опочивальню, возможности напасть на него в удобное для них время. Каллисфен, историк кампании, который возражал против того, чтобы Александр перенимал персидские обычаи, особенно против попытки ввести проскинезу (простирание ниц перед царем), также был замешан в заговоре, а позже либо убит, либо умер до суда.

В 327 году до н. э. Александр вновь пересек горы Гиндукуш и направился на восток, в северную Индию, надеясь подчинить себе земли, связанные с империей Ахеменидов. В следующем году у реки Гидасп (ныне Джелум) он столкнулся с армией местного царя Пора. Это было одно из самых жестоких сражений за всю историю правления Александра, но македонской кавалерии в конце концов удалось окружить врага и его устрашающие ряды боевых слонов. В честь победы заказали специальный набор памятных медальонов, но событие было окрашено горем. Буцефал, любимый конь Александра, погиб примерно в то же время, и вокруг его могилы построили город Александрия Буцефала.

Армия настаивала на возвращении. Александр, видимо, верил, что они вот-вот выйдут к восточному морю, как то предполагал Аристотель, но у реки Гифас (Беас) деморализованные и утомленные боями воины отказались идти дальше. Александру не суждено было достичь края света.