Молот ведьм

А поскольку, как я уже говорил, отделяло нас от кресла шагов пятьдесят, у меня хватило времени внимательней присмотреться к господину Хаустофферу и к женщине подле него. Барон был уже старым человеком, длинные седые волосы спускались ему на плечи, совершенно противу распространившейся среди дворян моды, требовавшей стричься коротко и даже выбривать затылок. Одет же он был чрезвычайно богато, а широкий, в две ладони, пояс сиял золотом и драгоценными камнями.

– Две, может, три тысячи, – прошептал Курнос так тихо, что я едва расслышал, хотя шли мы плечом к плечу.

Я видел, что он уставился на пояс затуманенным взглядом; но, полагаю, ошибался, оценивая его стоимость. Тот стоил намного дороже. Вероятно, за него можно было купить неплохое сельцо. На груди же барона я приметил золотую цепь с огромным рубином, а бледные, узкие пальцы господина Хаустоффера унизывали перстни. Топаз, изумруд и рубин на левой руке, на правой же – лишь сапфир, но – больше ногтя моего большого пальца. Господин барон носил на себе драгоценности, за которые большинство живущих в нашем не наилучшем из миров поубивали бы собственных жен, матерей и детей. В отличие от него, женщина не имела никаких украшений, черное платье ее было подчеркнуто скромным, а волосы упрятаны под темным чепцом. Женщина глядела на нас, пока мы подходили, но мне казалось, что ее взгляд скользил мимо, будто мы – всего лишь клочья тумана.

Мы остановились в нескольких шагах от возвышения.

– Добрые господа, – молвил я, склоняясь в поклоне, хотя и не слишком глубоком, но более чем вежливом. – Я польщен, что вы захотели меня принять. Мое имя – Мордимер Маддердин, и я имею честь выполнять функцию лицензированного инквизитора Его Преосвященства епископа Хез-хезрона. А это – мои верные помощники.

– Верные, – повторил барон и слегка усмехнулся. Я заметил, что он поглядывает на лицо Курноса. – Приветствую вас, господа, – сказал он уже громче, и голос его был сильным, глубоким, звучным.

Хаустоффер сплел пальцы на колене и некоторое время молчал.

– Вы, мастер, наверное, привыкли, что к вашей помощи взывают люди с серьезными проблемами. Именно так, – вздохнул он, – обстоят дела и у меня.

– Почту за честь, если сумею служить вашей милости в меру своих скромных сил.

– Ну да-а, – протянул он. – Что вы думаете о вампирах, господин Маддердин? – спросил он, с интересом разглядывая меня.

– Думаю, что их не существует, – ответил я, удивляясь: неужто здесь все подурели?

– Не существует, – повторил он и глянул на Кнотта. – Слышал, Йоахим? Не существует.

– Инквизитор уже просветил меня относительно своих взглядов, – едко отозвался управитель.

Барон смотрел на меня и все накручивал и распускал седую прядь, свисавшую над ухом. Драгоценные камни в оправе перстней на его пальцах отбрасывали в сиянии свечей разноцветные отблески. Я спокойно дожидался, что за этим воспоследует, и лишь надеялся, что независимо от результата беседы обедом нас накормят. Поскольку от трактирного жилистого мяса и кислого пива у меня уже была изжога.

– Не существует, потому что вы их не видели, верно?

– Я весьма далек от того, чтобы доверять лишь разуму и глазам, поскольку крайне часто убеждался, что пред лицом деяний Сатаны они подводят. В конце концов, Писание недаром предупреждает нас: «погублю мудрость мудрецов»[17]. Но практика – моя и других инквизиторов – не позволяет мне относиться к легендам некритично.

– Мой сын – вампир, – сказал барон попросту, как если бы сказал: «Мой сын поехал на охоту».

Я надеялся, что Курнос и близнецы промолчат, и они, слава Богу, промолчали.

– И отчего ваша милость так решили? – спросил я вежливо.

– Может, от того, что растут у него острые клыки? – ответил он лениво. – А может, от того, что высасывает кровь из своих жертв и спит в гробу?

– Такие вещи случаются… – откашлялся я. – Ваша милость, – добавил я, помолчав с минуту. – Независимо от того, что я думаю об этом деле, если ваша милость пожелает, я расследую его со всем тщанием…

– Я не хочу, чтобы ты что-то там расследовал, Мордимер, – снова прервал меня Хаустоффер, и я услышал нотку нетерпения в его голосе. – Я хочу, чтобы ты его убил.

Видимо, я должен был сказать: «Ах, конечно», – но я не сказал ничего. Этот человек наверняка был безумен, однако я не собирался вмешиваться в аристократические интриги и замыслы. Конечно, насильственно избавляться от наследников некоторым родам случалось довольно часто, точно так же часты бывали и попытки молодых наследников ускорить наступление волшебного мига оглашения завещания. Старый барон явно не любил сына: может, был у него другой, коего и хотел облагодетельствовать. Но Мордимер Маддердин, милые мои, не наемный убийца. А те, кто путает святое призвание инквизитора с профессией наемника, обычно с горечью убеждаются, что совершили непростительную ошибку.

– Пусть ваша милость меня простит, – сказал я осторожно, – но я не заинтересован в этом задании.