Молот ведьм

Четверо слуг подошли к столу и ухватились за четыре угла скатерти. Завернули ее в грохоте переворачивающейся посуды. Гора еды, вино из кубков и бокалов перемешались. Один из дворян вскочил на ноги, уставившись на стягиваемую скатерть, но затем глянул на барона и снова уселся под насмешливым взглядом хозяина замка. Ваш нижайший слуга воистину не знаток манер и этикета, однако завершение приема показалось мне как минимум эксцентричным, если не невежливым. Но что же, знатные феодалы могут позволить себе поступки, за которые человек менее значительный расплатился бы как за неуважение.

Теперь на столы воздвигли те прямоугольники, накрытые темной материей. Я уже знал, что под нею лежат люди. Человеческие останки, как я догадывался. Трудно было не заметить характерных абрисов, что проступали под материей.

– Вот и десерт! – выкрикнул Хаустоффер, а слуги сорвали ткань.

Как я и думал, на досках лежали мертвые тела. Слава Богу, не близнецов и Курноса, но – двух молодых мужчин и красивой темноволосой женщины. Нагие. Неестественно белые. За исключением ран под сердцем. Удивительно, но в тишине, которая разлилась по залу, слышны были только голос менестреля и звуки его лютни. Как видно, он ничего не заметил. И точно: когда я поглядел в его сторону, увидел, что сидит с закрытыми глазами и парит где-то на крыльях музыки, совершенно не обращая внимания на происходящее вокруг.

– Что за талант. – Голос мой прозвучал громче, чем хотелось бы, и все, кроме барона, повернулись ко мне. –  Менестрель, – пояснил я уже чуть тише. – Разве это не великий талант: отрешившись от огорчений будничной жизни, воспарить в мир чистой поэзии?

– Огорчений, – повторил барон. – Да, это, несомненно, огорчение – трупы на обеденном столе.

Капитан стражи и Кнотт должны были знать, что произойдет, но все четверо гостивших у барона дворян были явно удивлены и напуганы.

– Может, господин барон объяснит нам… – начал один из них ледяным тоном.

– Может, – резко оборвал его Хаустоффер. – Мастер Маддердин пытался меня убедить, что вампиров не существует. Вы же все, добрые господа, прекрасно знаете, что дело обстоит противоположным образом. Я хотел бы, чтобы и мастер Инквизиториума также убедился в этом собственными глазами. Обследуйте их, господин Маддердин, – глянул он на меня. – Смотрите, оценивайте. Я знаю, что вы увидите: трупы, в которых нет ни капли крови. Осушенные. До дна.

– Прекрасное представление, ваша милость, – сказал я. – А я с удовольствием займусь осмотром. Но прошу позволить мне позвать моих товарищей и приказать принести им необходимые инструменты…

– Будете их потрошить? – спросил с отвращением один из дворян. – Это святотатственно…

– Это лишь тела, – ответил я. – Настолько же святые, как заячий паштет, который вы ели с таким аппетитом.

Барон сухо рассмеялся и приподнял руку, приказывая дворянину, как раз приготовившемуся к отповеди, замолчать.

– Не думаю, чтобы доктора Церкви с вами согласились, но ценю ваш прагматизм, мастер. Делайте, что посчитаете необходимым. Мы же тем временем удалимся куда-нибудь в другое место. Отчего бы нам не сыграть в кегли, господа? Нынче при дворе императора это последний писк моды…

Признаться, я не знал, каков последний писк моды при императорском дворе, но был уверен, что барон своим десертом удивил бы даже эксцентричное окружение нашего властителя.

* * *

Я приказал слугам принести канделябр и поставил его так, чтобы свет падал прямо на трупы. Курнос притащил мой дорожный деревянный сундучок, я снял с шеи ключик, чтобы открыть замок. Нужно признать, что Курнос и близнецы не слишком удивились, увидев на пиршественном столе вместо утонченных яств трупы.

– Остальных съели, а? – пошутил Первый, и меня ошеломила тонкость его юмора.

В сундучке у меня был, как я это называл, походный набор инквизитора. Неизвестно ведь, когда могут пригодиться профессиональные инструменты. И хотя большинство из них служило для проведения допросов, но с тем же успехом их можно было использовать, изучая останки.

Осмотр я начал с женщины, и уже первый взгляд на нее подтвердил слова барона. Труп был обескровлен. Совершенно. Я не видел на нем никаких следов насилия, не считая дырки в районе груди, пробившей ребра и сердце. Удары те явно нанесли после смерти и после того, как трупы избавили от крови. Кроме того, у каждого из мертвецов я нашел два отверстия за левым ухом. Эти первоначальные повреждения явно были нанесены сильным ударом острого инструмента. Клинок или шило. Чрезвычайно показательно, имея в виду разговоры о вампиризме. Я не раз и не два видел подобные трупы, часто еще с черепами, пробитыми гвоздями, с подрезанными сухожилиями или с тернием, воткнутым в подошвы ног. Все эти раны должны были удержать вероятного вампира от восстания из гроба и причинения вреда живым. Что ж, плебс куда как изобретателен…