Молот ведьм

Курнос и близнецы тоже не казались слишком счастливыми. Им не улыбалось лезть на меловые, крошащиеся стены и исследовать пещеры, стены которых грозили обрушиться в любой момент. Только и того, что я знал – мы не станем искать на ощупь (поскольку это было бы занятием для целой армии и на много дней). И несмотря на то, что становилось все темнее, я приметил скалу, форма которой напоминала воздетую к небу морду ящера. Именно ее я видел во время моего молитвенного путешествия. И если только не изменяло мне видение, именно под той скалой мы и должны были найти укрытие преступника.

Пора было убедиться в том, верны ли мои подозрения. Я не намеревался опускаться глубоко в пещеры и сражаться с врагом на его территории. Особенно учитывая то, что силы, которыми я располагал, были крайне слабы. Но даже самый осторожный человек оставляет после себя следы. Объедки, кострища, шкуры зверей и кости рыб. Не говоря уже об отпечатках копыт, о шерсти и тряпье, остающемся на деревьях и кустах. Нужен был лишь опытный взгляд – и в этом случае я мог положиться на близнецов.

Меловая скала издали казалась намного меньшей, чем была в действительности. И лишь когда мы остановились у ее подножия, я понял, что перед нами крепкий орешек. Я видел большие дыры в камне, которые наверняка вели в пещеры. Но дыры эти находились шагах в ста – ста двадцати от земли. На высоте, падая с которой успеешь прочесть короткую молитву. На скальный выступ – морду и хребет ящера – можно было взобраться по извилистой тропе, но, чтобы добраться до дыр, и оттуда пришлось бы спускаться шагов на двадцать.

– Проверьте, сколько у нас веревки, – приказал я.

Парни соскочили с седел, вынули из вьюков веревку и развернули ее. Некоторое время ругались, а потом Курнос оттолкнул близнецов и принялся измерять веревку шагами.

– Кажись, сто двадцать шагов, – сказал, кривясь, поскольку знал – ее не хватит, чтобы опустить с хребта.

– Ну, малой, – глянул я на Второго, а потом повел глазами по скальным расколам. – Бегом наверх!

Близнец глянул на меня, будто я с луны рухнул. Но я, во-первых, уже успел внимательно осмотреть скалу, а во-вторых, знал, на что способен Второй. Скала была неровной, с выступами, узкими карнизами, полная дыр и расщелин. В любой ее точке можно было найти место, чтобы упереть стопы или вбить пальцы. А Второй, о чем я прекрасно знал, был ловок, будто кот. Я не единожды видел его в деле и надеялся, что как раз теперь он сумеет проявить себя с наилучшей стороны.

– А если типа упаду? – спросил он хмуро.

– Будем тебя типа ловить, – пошутил я и подмигнул.

Он сплюнул под ноги и долго втирал плевок в камень.

– Получишь двойную долю, – искушал я его. – И советую идти быстрее, – я глянул на небо. – Потому что сейчас как польет…

Второй тяжело вздохнул и начал раздеваться. Наконец остался в одной рубахе, сапогах и перчатках. Опоясался веревкой. Вольфганг смотрел на него с удивлением, а потом перевел взгляд на скалу.

– Вы это чего? – прошептал. – По такой стене?

Стена не была настолько уж обрывистой, но я понимал опасения начальника стражи. Обычный человек наверняка свалился бы и с нескольких метров. Но близнецы у меня обладали воистину цирковыми способностями, а Второй ловкостью превосходил брата. Я подумал еще и о том, что было бы, доведись мне самому взбираться туда, и решил, что не хотел бы и пробовать. Особенно в дождь, что все усиливался, – а во время подъема нет ничего худшего, чем скользкие камни под руками. Ну что ж: вся жизнь суть риск.

Второй приблизился к скале и прошелся туда-сюда с поднятой головой. Высматривал лучшие места, чтобы начать подъем, – и наконец нашел что хотел. Зацепился пальцами левой руки о меловой выступ и подтянулся, одновременно вбивая ногу в едва видимую щель. Потом нашел опору для правой руки, вытянулся, подтянулся – и вот уже был над нашими головами.

Не скажу, что дело шло быстро, но я и не думал подгонять близнеца. Второй сам прекрасно знал, в каком темпе подниматься. Иногда замирал надолго, прижавшись к скале, и крутил туда-сюда головой, высматривая подходящие места. Иногда пробовал, выдержит ли его уступ. Два раза из-под ног его вылетала меловая крошка – и слуга Вольфганга вскрикивал в страхе.

Я лишь обеспокоенно поглядывал на небо, поскольку дождь становился все сильнее. Первый с хмурым выражением наблюдал за усилиями брата. Я подумал еще – что бы он сделал, упади Второй со скалы и сломай себе хребет? Напился бы в печали? Захотел бы убить меня, одержимый бессмысленными злостью и отчаянием? Оставил бы меня и Курноса, чтобы исчезнуть, прибиться к кому-то другому? Пожал бы плечами и признал случившееся Божьим промыслом?

Искренне признаюсь вам, милые мои, – не знаю. Между близнецами существовала некая разновидность магической связи (в привычном значении этого слова, поскольку не было в том и следа темного искусства), много сходного, но и много различного. Порой мне казалось, что не терпят друг друга, порою же – что один за другого пойдут в огонь и в воду.