Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Если придерживаться такой трактовки, защиту Бернардо режима Медичи и его критику неразумия народа следует понимать как изложение доводов в пользу Медичи и против popolo, то есть Большого совета, как союзников ottimati. Его критика направлена против точки зрения, которую сам Гвиччардини выражал в своих более ранних произведениях и согласно которой многие хорошо умеют судить о тех, кто выше их, способны распознать качества, которых лишены сами, а потому им можно доверить избрание немногих на должности. Как только отличительной чертой лидера становится уже не virtù, а esperienzia, это утверждение оказывается менее правдоподобным, потому что esperienzia – приобретенное свойство, оценить которое могут лишь те, кто сам хотя бы отчасти его приобрел. Республика – это сообщество, где не придерживаются обычая, а занимаются политикой, поэтому маловероятно, что многие смогут познать в действительности то, чем занимаются лишь участвующие в управлении, – получить опыт, выражающийся не в обычае, а в рассудительности. Здесь Бернардо утверждает, что они неспособны вынести такого рода суждение, ибо их горизонт ограничен «делами и лавками»519. Отсутствие досуга не мешает им распознавать virtù как свойство личности, и это почти так же очевидно, как то, что оно воспрепятствует им приобрести какие-либо знания в общественных вопросах или способность понимать, чем занимались те, кто обладал таким знанием. Впрочем, Бернардо готов согласиться с Содерини, что popolo во Флоренции сможет, как и в Венеции, вполне сносно выбирать своих должностных лиц, если по-прежнему будет придерживаться метода избрания большинством голосов, – вызывающий споры вопрос, которому Гвиччардини посвятил два трактата. Но, мрачно добавляет Бернардо, трудно сказать, сколь долго продержится эта разумная процедура. Содерини остается утверждать, что никакая форма правления не бывает совершенной с самого начала, но опыт может научить ее укреплять и совершенствовать свои лучшие черты520. Коротко говоря, он надеется, что опыт научит popolo придерживаться метода избрания, который, как считалось, заставляет отдавать предпочтение политической элите. Вероятно, Гвиччардини отсылает к характерному для аристократии убеждению, что слишком часто выборы должностных лиц происходили по жребию.

Однако Бернардо стремится главным образом защитить Медичи, правивших до 1494 года, от обвинения Содерини, заявившего, что они подавили virtù, допуская на должности лишь тех, кого считали зависимыми от себя и потому неопасными. Он делает это, соглашаясь с большей частью обвинений и затем утверждая, что правление такого рода все же лучше народного правления, – полемическая тактика, за которой кроется смена ценностей и предпосылок. Разумеется, говорит он, Медичи выдвигали вперед тех, от кого не ждали опасности, и подавляли тех, кто, по их мнению, представлял для них угрозу. Однако это не означает, как предположил Содерини, что они считали потенциально опасным любое проявление virtù. Политической элите присущи мудрость и предприимчивость; можно быть мудрым (savio), не будучи предприимчивым (animoso), а можно обладать обоими качествами, никак не угрожая установленному порядку (inquieto)521. Медичи тем лучше могли провести эти разграничения, что уже обладали верховной властью, давшей им опыт, на основании которого они могли судить о людях, и право безопасно выносить суждения522. В заключениях такого рода можно ошибаться по двум причинам – в силу невежества и зависти (malignità). Невежество, составляющее недостаток прежде всего народных собраний, опаснее по своим последствиям, потому что по природе не имеет границ, тогда как зависть утихает, как только устранен человек, являющийся ее объектом523.