Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Этим автором был не кто иной, как Марчмонт Нидхэм903, журналист, с необыкновенной виртуозностью, которая сочеталась с поразительным отсутствием искренности или последовательности, успешно жонглировавший ключевыми понятиями времен Гражданской войны и «Охвостья». Он добился освобождения из тюрьмы, где оказался за свой роялизм в предыдущий период деятельности, и взялся за написание трактата «Защита дела Английской республики» (The Case of the Commonwealth of England Stated), который был опубликован в 1650 году. В трактате он утверждает необходимость подчинения власти de facto, используя элементы, сближающие его сочинение с трудами Макиавелли; при этом аргументы, которые приводит автор, советуя покоряться мечу завоевателя, во многом опираются на предшествовавшие «Левиафану» работы Гоббса. Режим «Охвостья» вознаградил Нидхэма: он был назначен редактором нового правительственного еженедельника «Политический Меркурий» (Mercurius Politicus), который возглавлял много лет. Летом 1650 года он приступил к размещению на его страницах редакционных статей, сначала позаимствованных из «Защиты дела Английской республики», а затем, когда этот материал оказался исчерпан, и других передовиц, не выходивших в составе книг. Ими он перебивался до середины 1652 года, то есть в период, когда состоялись битвы при Данбаре и Вустере, когда радикальный пыл в войсках – несмотря на подавление левеллеров, – по-видимому, еще далеко не остыл. Статьи писались с последовательно радикальных и демократических позиций. Нидхэм отвергал притязания пресвитерианского духовенства на власть в соответствии с jure divino904 и объявлял их кознями Антихриста905. Он предполагал освободить шотландский народ от власти предводителей кланов906. Главное, эти редакционные статьи сложились в первое в Англии пространное описание республиканской демократии на классическом языке Античности и Макиавелли. Демократическим правление можно назвать лишь в том случае, если оно строится на ношении народом оружия907 и быстрой смене – Нидхэм называет ее «революцией», а Харрингтон позднее назовет «ротацией» – представителей и магистратов, избираемых народом908. Он неоднократно выражал желчное недоверие к наследной аристократии и сенатам, которые, когда их недостаточно регулярно распускают, становятся неотличимы друг от друга909. Политика Римской республики представлена здесь с точки зрения воинствующего плебса, Афины – редкое по тем временам явление – ставятся выше Спарты910, а Венеция, обычно идеал смешанного правления, названа воплощением «несменяемой аристократии»911. Любая форма власти в республике, не сдерживаемая равновесием и быстрой сменой должностей, является, как мы узнаем, «монархической», представлена ли она одним человеком или несколькими912.

Нидхэм, писавший после левеллеров и высмеивавший их, нащупал новый способ выражать демократические идеи на английском языке – тип речи, у которого уже была длинная и сложная история. В данном случае важно, что он описывал vivere civile e popolare, основанную на классическом идеале вооруженного гражданина и макиавеллиевском идеале вооруженного и воинственного народа. Поступал он так потому, что эта модель предоставляла систему понятий, подходящих для формулировки притязаний, которые армия как революционное движение еще способна была выдвинуть от своего имени. Одновременно этот не самый замечательный журналист развивал – по-прежнему с достаточно демократических позиций – доктрину о de facto власти, необходимость которой обусловлена неспособностью армии до конца реализовать свои революционные требования. В редакционных статьях, позаимствованных из «Защиты дела Английской республики», сказано, что армия и народ опираются на jus conquestus, которого они ищут в jus gentium913. Однако доводы Нидхэма в пользу власти de facto тяготели к оправданию покорности любому правительству, наделенному действительной властью. Когда этой властью стал протекторат Кромвеля, а представители армии, к которым Нидхэм обращался в «Политическом Меркурии», оказались в оппозиции, он попал в неловкое положение, а истории английского макиавеллизма предстояло начаться с чистого листа.

III