Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Однако «Республика Океания» – одно из произведений, что выходят за рамки своего непосредственного контекста. Историческая значимость книги Харрингтона в том, что она служит вехой, отмечающей момент смены парадигмы. Здесь в корне реинтерпретируется английская политическая теория и история в свете понятий, почерпнутых из гражданского гуманизма и республиканских идей Макиавелли. Непосредственным поводом к пересмотру послужило стремление обосновать военную республику в Англии как режим popolo armato919. Однако проведенного нами пространного анализа политических языков или способов артикуляции политического сознания, доступных англичанам, достаточно, чтобы убедиться: языку vivere civile было нужно одержать победу в тяжелой борьбе с соперничающими альтернативами. Мы не ожидаем, что Харрингтон, взяв на себя роль английского Макиавелли, разыграет драматическое столкновение добродетели и фортуны или же выступит обвинителем своих братьев, вонзая меч в нравственное сознание англичан и заставляя их оплакивать эту рану. Столь почетная миссия позже выпала Гоббсу. Целью Харрингтона, по-видимому, было920, во-первых, опровергнуть возможность возвращения к традиционной «Древней» или «сбалансированной» конституции и показать, что ее основания никогда не отличались надежностью, а теперь полностью уничтожены; во-вторых, живя во время, которое можно назвать «моментом после Савонаролы», он стремился показать, что преодоление древних обычаев и практик было скорее светским, чем апокалиптическим процессом (нам не стоит забывать, что одно не исключало другого), который, однако, не обязательно предполагал правления святых. Пытаясь решить первую из задач, он изложил гражданскую историю военного дела921, основанную на теории Макиавелли, считавшем ношение оружия важным как с точки зрения распределения власти, так и для поддержания гражданской добродетели. Обращаясь ко второй задаче, он сформулировал теорию гражданства, которая в совокупности с первой группой аргументов представляла англичанина как гражданина, а Английскую республику – как ближе всего стоящую к Богу в сравнении с любой олигархией святых, которые на деле были самозванцами. В первом отношении его теория стала связующим звеном между уверенностью Айртона в необходимости собственности и убежденностью Рейнборо в возможности свободы. Харрингтон нашел способ описать английского землевладельца как классического гражданина, вернувшегося на землю с Парнаса922. Во втором – он занимал место непосредственно рядом с Гоббсом, переживая удивительный и значительный момент эволюции пуританского милленаристского сознания. Однако, если учитывать долгосрочное историческое значение «Республики Океании», текст предстает в несколько ином свете, о чем мы еще скажем подробнее в последующих главах.