Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Таким образом, основой политической личности становилась собственность, недвижимая или (что менее вероятно) движимая. Как следствие, она коренилась в чем-то более конкретном и материальном, чем аристотелевский ойкос (oikos), и Харрингтон предпочел проигнорировать акцент Макиавелли исключительно на моральном разложении и коррупции, действительном распаде гражданской личности как главной причине упадка политий. Правление «коррумпировалось», полагал он, не столько тогда, когда граждане переставали проявлять необходимые добродетели, сколько в момент нарушения правильного баланса между распределением политической власти и распределением собственности, которое должно его обусловливать926. Когда это произошло, обнаружилось, что равные между собой пытаются вести себя словно сеньоры и вассалы, а сеньоры и вассалы – будто равные. В каждом из этих случаев политическая власть, уже не обоснованная распределением объективной свободы, либо должна была насаждаться насильственно и деспотически, либо (что приводило к аналогичным итогам) оказывалась слабой и непрочной, обреченной на то, что ее вытеснит распределение власти, соответствующее фактическому распределению земли. Классическую шестеричную типологию конституций – монархию, аристократию и демократию, каждая из которых строилась или на справедливости, учитывая общее благо, или на несправедливости, учитывая лишь благо правящей части, – можно было теперь преобразовать в другую модель: каждая из разновидностей конституций либо соотносилась, либо не соотносилась с существующей разверсткой земли. Однако Харрингтон ввел еще одно различие между монархией турецкого типа, в которой все земли принадлежат одному человеку, а остальные получают столько, сколько ему заблагорассудится, и монархией «готического», или феодального, типа, в которой немногие получали свои владения от короля, а многие – от немногих. По его мысли, последний тип представлял собой не подлинную монархию, а плохо продуманную и несбалансированную модель. Феодальные восстания в случае готической системы и мятежи дворцовой охраны – янычаров или преторианцев – в случае турецкой (к которой относилась и поздняя Римская империя) приводили к тому, что монархия, даже в ее чистом виде, не могла стать по-настоящему стабильной формой правления927.