Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Харрингтон знал, что имущество может быть недвижимым и движимым, и особо оговаривал, что изложенные им общие законы, касающиеся отношений между имуществом и властью, применимы как к первой, так и ко второй его разновидности941. Впрочем, хотя он и бывал в Голландии и, как утверждают, служил там в одном из английских полков, он нигде не рассматривает общество, чья военная и политическая структура основана на собственности в товарно-денежной форме. Если бы он попытался это сделать, голландцы, весьма далекие от классических представлений о вооруженном народе, вызвали бы у него затруднение. Голландия и Генуя – а не Венеция, заметим, – фигурируют как типы общества, всецело опирающегося на торговлю, лишь в контексте рассуждения о том, не «поглощает ли равновесие в торговле равновесие на земле». Эти рассуждения оборачиваются анализом того, как ростовщичество влияет на земельную собственность. Голландия и Генуя, где общество строится на получении прибыли, само собой, не нуждаются в законах против ростовщичества. Древний Израиль и Спарта, чья конституция основана на распределении земли, лишь часть которой можно возделывать, должны были строго ограничивать денежные ссуды под проценты, дабы предотвратить распределение недвижимого имущества, запутанного в сети долгов942. По той же причине современным евреям следует обосноваться на новой территории, где они смогут вернуться к земледельческому укладу943. Однако Океания достаточно обширна, чтобы разрешить своим торговцам давать деньги в рост (хотя, по-видимому, не настолько, чтобы допустить возвращение к этому занятию евреев). Ростовщичество не нарушает земельную систему, а значит, может способствовать ее укреплению и развитию944. Исследователь, ищущий следы зарождения буржуазного общества, обнаружит, что Харрингтон в Англии XVII столетия пытался оправдать получение дохода от спекуляции. Однако удовольствие от сделанного им открытия не должно заслонять того факта, что Харрингтон оценивал воздействие денежных спекуляций на наследование земли скорее отрицательно, чем положительно. Назначение собственности заключалось в том, чтобы обеспечивать стабильность и досуг: она закрепляла за человеком место в структуре власти и добродетели, а затем освобождала его, дабы он мог ими деятельно заниматься. Аргументом против рыночного дохода как основания гражданской личности служила его изменчивость: «Как пришло, – заметил Харрингтон, – так и ушло»945. Человек мог потерять то, что имел; одновременно он мог утратить и свой статус. Благородный муж не инструмент, как говорил Конфуций, а гражданская личность не товар.