Момент Макиавелли. Политическая мысль Флоренции и атлантическая республиканская традиция

Проблему аристократии он тоже решает с помощью ротации. Членов сената, играющих в его системе роль немногих, – следует отметить, что, когда работа законодателя окончена, функции одного практически сводятся к нулю, – регулярно избирают, а каждый третий из них уходит в отставку. Как следствие, они определяются не столько общностью социальной группы, сколько своими политическими функциями, ограниченными, в соответствии с традицией Античности и Возрождения, исключительно предложением законопроектов и политических мер, выбор которых остается за народом или членами собрания. Проводимая Харрингтоном резкая граница между «обсуждением» и «результатом»959 была его методом механизации добродетели, разграничения и распределения элементов, заложенных в процесс принятия решений, так, что люди оказывались вынуждены действовать бескорыстно. Впрочем, показывая, как немногие регулярно избираются из среды многих и возвращаются в нее, он старался дать понять, что нет необходимости заводить аристократию как класс, чтобы обеспечить существование активной и постоянной группы немногих. Однако какие-то общественные различия были необходимы. Вся теория Аристотеля построена на соотношении политических функций и социальных характеристик. Сенаторов народу следовало выбирать из всаднического сословия, ежегодный доход члена которого должен был составлять не менее ста фунтов960. Еще более существенна твердая убежденность Харрингтона, что многим можно доверить отбор талантливых немногих, которых они хорошо знают и могут оценить. Из двадцати человек, говорит он, шесть будут необычайно одаренными и поведут за собой четырнадцать остальных. Не требуется сложного механизма, дабы обеспечить их избрание. Самое важное, о чем следует позаботиться, – чтобы вышеупомянутое разграничение «обсуждения» и «результата» содействовало исполнению этими шестью и четырнадцатью закрепленных за ними обязанностей961. Ясно, что различие в способностях между двумя группами соотносится, по мысли Харрингтона, с дистанцией в имущественном положении, происхождении и статусе. Шестеро должны быть джентльменами, они обладают бóльшим состоянием, досугом, опытом и укорененностью в традиции, чем четырнадцать962. Впрочем, важно, что четырнадцати самим предоставляется распознать эти качества в шести. Их выбор не регулируется критериями наследственности и почти никакими имущественными требованиями. Понятие уважения (deference), – если использовать слово, чаще всего избираемое современными исследователями, – с которым мы здесь встречаемся впервые в контексте английской республиканской теории (хотя, конечно, далеко не в первый раз, если говорить об английской социальной мысли), знакомо нам по произведениям Аристотеля, Макиавелли и Гвиччардини, причем последнему оно служило для того, чтобы провести различие между аристократией в governo largo и governo stretto963. Роль представления об «уважении» в атлантической мысли964 от Харрингтона и до Джона Адамса заключалась в том, чтобы утверждать: отношения аристократии с демократией, играющие важную роль в любой теории смешанного правления, лучше всего складываются в относительно свободном, подвижном и открытом для обсуждений обществе. Аристократия, хотя и определялась имущественными и личностными характеристиками, является естественным явлением, скорее чем установленным институтом, которое приносило наибольшую пользу, если не было твердо закреплено наследованием или законом, но свободно признавалось многими. Сформировать наследственную аристократию, с точки зрения как Нидхэма, так и Харрингтона, не спровоцировав при этом конфликт или коррупцию, в любом случае трудно, да и необходимости в этом нет.