Момо

Теперь уже не оставалось сомнений, что они все затеяли напрасно и у них ничего не вышло.

Вот встали и молча ушли первые дети, за ними последовали другие. Никто не проронил ни слова. Разочарование было слишком велико.

Наконец к Момо подошел Паоло.

— Дольше ждать бессмысленно, Момо. Теперь уже никто не придет. Спокойной ночи, Момо.

И он тоже исчез.

Потом подал голос Франко:

— Ничего не поделаешь. Теперь мы убедились, что на взрослых рассчитывать нельзя. Я ведь им и раньше не доверял, а теперь и вовсе не хочу с ними связываться.

Ушел и он, а за ним и многие другие. И наконец, когда совсем стемнело, последние участники шествия потеряли всякую надежду и тоже покинули амфитеатр. Момо осталась одна с Гиги и Беппо.

Сидели молча. Затем встал и старый подметальщик улиц.

— Ты тоже уходишь? — спросила Момо.

— Я должен, — ответил Беппо, — у меня служба.

— Ночью?

— Да, нас направили, в виде исключения, на разгрузку мусора. Мне сейчас нужно туда.

— Но ведь сегодня воскресенье! И вообще, ты этого никогда не делал!

— Да, но сейчас нас направили. Говорят, в виде исключения. Потому что они иначе не успевают. Нехватка людей и так далее.

— Жаль, — сказала Момо, — я бы обрадовалась, если бы ты сегодня остался здесь.

— Да, и мне совсем не по душе, что приходится покидать вас, — сказал Беппо. — Значит, до свидания, до завтра.

Он взгромоздился на свой скрипучий велосипед и исчез в темноте.

Гиги тихо насвистывал меланхолическую мелодию. Он умел красиво свистеть, и Момо слушала его. Неожиданно он оборвал напев.

— Мне тоже нужно идти! — сказал он. — Сегодня воскресенье, и я должен играть ночного сторожа. Я тебе еще не рассказывал о своей новой профессии? Я чуть не забыл о ней.

Момо посмотрела на него, но ничего не ответила.

— Не огорчайся, — промолвил Гиги, — конечно, наш план не сработал, как мы рассчитывали. Я представлял себе это совсем иначе. И тем не менее получилось забавно! Просто великолепно!

Поскольку Момо продолжала молчать, он погладил ее по волосам и бодро добавил:

— Не бери в голову, Момо. Завтра все будет выглядеть по-другому. Мы просто придумаем какое-нибудь новое приключение, ладно?

— Это было не приключение, — тихо сказала Момо.

Гиги встал.

— Я понимаю, но об этом мы поговорим завтра, хорошо? Теперь мне пора, я и так уже опаздываю. А ты ложись спать.

И он ушел, насвистывая свой меланхолический мотив.

Момо осталась совсем одна в огромном каменном круге. Ночь была беззвездной. Небо покрылось тучами. Подул странный ветер, не сильный, но непрерывный, и какой-то необыкновенно холодный. Можно сказать, что это был пепельно-серый ветер.

Далеко за границей большого города поднимались кучи мусора. Здесь громоздились настоящие горы из золы, осколков, жестяных банок, старых матрацев, пластмассы, бумажных обрывков и множества других вещей, которые ежедневно выбрасывались в городе и теперь ожидали очереди на сжигание в огромных печах.

До поздней ночи старый Беппо вместе со своими коллегами выгружал мусор из грузовиков, стоящих длинными колоннами, с горящими фарами. И чем больше их опорожнялось, тем еще больше выстраивалось в очередь.

— Быстрее, быстрее! — постоянно торопили их. — Отъезжай, отъезжай! А то мы никогда не закончим!

Беппо махал и махал лопатой, пока рубашка не прилипла к телу. Все закончилось только к середине ночи.

Поскольку Беппо был уже стар и к тому же не слишком крепкого телосложения, он сел, совершенно изнуренный, на перевернутую дырявую пластиковую ванну и попытался отдышаться.

— Эй, Беппо, — крикнул один из рабочих, — мы уезжаем домой. Ты с нами?

— Одну секундочку, — сказал Беппо и прижал руку к ноющему сердцу.

— Тебе нехорошо, старик? — спросил другой его коллега.

— Ничего, все в порядке, — ответил Беппо, — вы поезжайте, а я еще чуточек отдохну.

— Ну, будь здоров, — закричали остальные, — спокойной ночи! — И они уехали.

Стало тихо. Только крысы шуршали тут и там в мусоре и иногда посвистывали. Беппо заснул, уронив голову на руки.

Сколько он так проспал, Беппо не знал, но внезапно он проснулся от холодного порыва ветра. Он открыл глаза и мгновенно окончательно пришел в себя.

На всех мусорных кучах стояли серые господа — в отутюженных костюмах, твердых круглых шляпах на головах, со свинцово-серыми папками под мышкой и маленькими серыми сигарами во рту. Они молчали, не отрываясь глядя на самую высокую кучу мусора, на которой было устроено нечто наподобие судейского стола. За ним сидели три господина, ничем не отличавшиеся от остальных.

В первое мгновение старого Беппо обуял страх. Он боялся, что его заметят. То, что ему здесь нельзя было находиться, он понимал без всяких размышлений.

Но вскоре он заметил, что серые господа, как загипнотизированные, уставились на судейский стол. Возможно, они вообще не видели Беппо или принимали за выброшенную вещь. В любом случае старик решил вести себя тише мыши.

— Агент BLW/553/C, встаньте перед Большим Судом! — раздался в тишине голос господина, сидящего наверху у середины стола.