Монах

– Что очаровательно, Теодор?

Мальчик вздрогнул, обернулся, покраснел и, подбежав к столу, поспешно спрятал исписанный лист.

– Ох, сударь, я не знал, что вы здесь! Чем могу быть вам полезен? Лукас уже ушел спать.

– Я последую его примеру, когда выскажу свое мнение о твоих стихах.

– О моих стихах, сударь?

– Ну а что же еще могло заставить тебя бодрствовать до зари? Где они, Теодор? Я хотел бы увидеть твое творение.

Щеки Теодора покрыл еще более густой румянец: он мечтал показать свои достижения, но хотел, чтобы его об этом попросили.

– Право, сударь, они не стоят вашего внимания…

– Не стоят, хотя ты назвал их очаровательными? Полно, полно, давай проверим, совпадут ли наши оценки. Не бойся, я буду снисходительным критиком.

Мальчик достал листок с притворной неохотой; но в его темных выразительных глазах мелькнуло удовлетворение, признак детского тщеславия. Маркиз улыбнулся, заметив, что начинающий поэт не научился еще скрывать свои чувства. Он уселся на диван и стал читать.