Читаем Монахи Константинополя III—IХ вв. Жизнь за стенами святых обителей столицы Византии полностью

Таким было образование святого Василия в священной литературе и мирских науках. Не имея других источников данных, мы можем уже здесь найти некоторые из тех больших по содержанию и широких по охвату идей, которые руководили истинным основателем восточного монашества, когда он обучал христианскую молодежь. Но он оставил нам свой знаменитый трактат о пользе мирской учености и о том, с каким настроением молодые христиане должны изучать мирские науки.

Они должны не учиться вслепую, а очень заботливо отделять то, что у языческих писателей может быть полезно для души, от того, что может ей повредить. Пусть они не забывают, что истинная наука – та, которая ведет к спасению; а эту науку можно приобрести лишь в священных книгах, которые показывают нам и вечные блага, и то, как их достичь. И все же некоторая польза для спасения есть и в чужеродном знании – том, которое люди черпают у авторов-мирян – поэтов, риторов, историков, философов, потому что их изучение формирует ум, приготовляя его к тому, чтобы лучше понять Священное Писание. Обучение действительно формирует ум, но при чтении этих мирских писателей надо быть осмотрительным, искать у них только слова и прекрасные поступки мудрецов, останавливаться лишь на тех местах, где писатель хвалит добродетель и порицает порок, но быстро просматривать их рассказы о страстях и постыдных крайностях их богов и героев и, говоря коротко, остерегаться таких рассказов, как Улисс остерегался пения сирен. Потому что привычка читать дурные слова – начало пути к дурным делам.

Из всех писателей святой Василий предпочитал Гомера и советовал его прочитать в первую очередь. По словам святого, поэмы Гомера – постоянная хвала добродетели. В доказательство этого он приводит ту песню из «Одиссеи», где рассказано о том, как Улисс попал к феакам. Ничего не имеющий, выброшенный бурей на неизвестный берег, мудрейший из греков был всюду принят с уважением. Кажется, что каждый бы хотел быть похожим на этого Улисса, вышедшего из волн. Разве Гомер не учит этим примером, что добродетель следует предпочитать богатству и что наше имущество у нас могут отнять, а добродетель остается с нами всегда.

Святой Василий цитирует также Солона и Феогнида, Платона и Гесиода, стихи которых, по его словам, хранятся у всех в памяти. Он напоминает знаменитую аллегорию Продика Кеосского о том, как перед Гераклом предстали добродетель и сладострастие. Он также приводит в поддержку своего тезиса множество замечательных примеров, упомянутых древними историками, поэтами и философами и способных увлечь молодых читателей на путь добродетели. Речь идет о характеристиках Перикла, Евклида Мегарского, Сократа, Александра, Клиния, Пифагора, Биаса. Но чтобы эти авторы действительно были полезны тому, кто их читает, нужно, читая их, быть подобным пчеле: пчел привлекают не все цветы, они выбирают то, что им полезно, чтобы делать мед.

В трудах святого Григория Назианзина, друга святого Василия, его товарища по учению, его соперника в монашеской жизни и в восхищении монахов, есть стихотворение, адресованное Селевку, богатому юноше из знатной семьи. Святой Григорий дает ему по поводу изучения мирской литературы советы, в которых встречаются мысли святого Василия относительно обучения молодежи, но в более четкой и сжатой форме. «Украшайте свою душу учением, – пишет он Селевку, – упражняйте себя чтением поэтов и историков, речами ораторов, размышлениями философов. Предавайтесь изучению этих авторов благоразумно, мудро выбирайте то, что вам полезно, заботливо избегайте всего, что может быть вредно для Вашей души».

Подобно святому Василию, он также пишет: «Подражайте трудолюбивой пчеле; она, направляемая природой, собирает добычу с каждого цветка, с великолепной ловкостью извлекая из него то, что может ей пригодиться для составления ее меда. Вас же направляет ваш ум, так собирайте в большом количестве то, что может быть вам полезно. Но если вы встретите слово или вещь, способные вам повредить, удаляйтесь от них как можно скорей, потому что нет ничего быстрей, чем человеческая мысль. Таким образом, все, что написано для похвалы добродетели и порицания порока, читайте, заботливо заучивайте, отпечатайте в своем уме и саму мысль, и изящество ее выражения. Что касается глупостей, которые написаны о богах, это бесчестные сказки и вымыслы, учения, преподанные демоном, выдумки, достойные смеха и слез. Отворачивайтесь от всех этих обманчивых приманок, презирайте богов, но уважайте речи, из которых вы узнаете о них. На одном и том же кусте есть шипы и розы; шипы оставьте, розы сорвите».

Перейти на страницу:

Все книги серии Всемирная история (Центрполиграф)

История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике
История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике

Джордж Фрэнсис Доу, историк и собиратель древностей, автор многих книг о прошлом Америки, уверен, что в морской летописи не было более черных страниц, чем те, которые рассказывают о странствиях невольничьих кораблей. Все морские суда с трюмами, набитыми чернокожими рабами, захваченными во время племенных войн или похищенными в мирное время, направлялись от побережья Гвинейского залива в Вест-Индию, в американские колонии, ставшие Соединенными Штатами, где несчастных продавали или обменивали на самые разные товары. В книге собраны воспоминания судовых врачей, капитанов и пассажиров, а также письменные отчеты для парламентских комиссий по расследованию работорговли, дано описание ее коммерческой структуры.

Джордж Фрэнсис Доу

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
Мой дед Лев Троцкий и его семья
Мой дед Лев Троцкий и его семья

Юлия Сергеевна Аксельрод – внучка Л.Д. Троцкого. В четырнадцать лет за опасное родство Юля с бабушкой и дедушкой по материнской линии отправилась в Сибирь. С матерью, Генриеттой Рубинштейн, второй женой Сергея – младшего сына Троцких, девочка была знакома в основном по переписке.Сорок два года Юлия Сергеевна прожила в стране, которая называлась СССР, двадцать пять лет – в США. Сейчас она живет в Израиле, куда уехала вслед за единственным сыном.Имея в руках письма своего отца к своей матери и переписку семьи Троцких, она решила издать эти материалы как историю семьи. Получился не просто очередной труд троцкианы. Перед вами трагическая семейная сага, далекая от внутрипартийной борьбы и честолюбивых устремлений сначала руководителя государства, потом жертвы созданного им режима.

Юлия Сергеевна Аксельрод

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Иисус Неизвестный
Иисус Неизвестный

Дмитрий Мережковский вошел в литературу как поэт и переводчик, пробовал себя как критик и драматург, огромную популярность снискали его трилогия «Христос и Антихрист», исследования «Лев Толстой и Достоевский» и «Гоголь и черт» (1906). Но всю жизнь он находился в поисках той окончательной формы, в которую можно было бы облечь собственные философские идеи. Мережковский был убежден, что Евангелие не было правильно прочитано и Иисус не был понят, что за Ветхим и Новым Заветом человечество ждет Третий Завет, Царство Духа. Он искал в мировой и русской истории, творчестве русских писателей подтверждение тому, что это новое Царство грядет, что будущее подает нынешнему свои знаки о будущем Конце и преображении. И если взглянуть на творческий путь писателя, видно, что он весь устремлен к книге «Иисус Неизвестный», должен был ею завершиться, стать той вершиной, к которой он шел долго и упорно.

Дмитрий Сергеевич Мережковский

Философия / Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика / Образование и наука
Соборный двор
Соборный двор

Собранные в книге статьи о церкви, вере, религии и их пересечения с политикой не укладываются в какой-либо единый ряд – перед нами жанровая и стилистическая мозаика: статьи, в которых поднимаются вопросы теории, этнографические отчеты, интервью, эссе, жанровые зарисовки, назидательные сказки, в которых рассказчик как бы уходит в сторону и выносит на суд читателя своих героев, располагая их в некоем условном, не хронологическом времени – между стилистикой 19 века и фактологией конца 20‑го.Не менее разнообразны и темы: религиозная ситуация в различных регионах страны, портреты примечательных людей, встретившихся автору, взаимоотношение государства и церкви, десакрализация политики и политизация религии, христианство и биоэтика, православный рок-н-ролл, комментарии к статистическим данным, суть и задачи религиозной журналистики…Книга будет интересна всем, кто любит разбираться в нюансах религиозно-политической жизни наших современников и полезна как студентам, севшим за курсовую работу, так и специалистам, обременённым научными степенями. Потому что «Соборный двор» – это кладезь тонких наблюдений за религиозной жизнью русских людей и умных комментариев к этим наблюдениям.

Александр Владимирович Щипков

Религия, религиозная литература