Монашка и дракон

— Теперь нам нужны свечи или лучинки, — попросила я, занимая место рядом с Арнегундой, которая тут же опасливо посторонилась. — Пусть каждый поднесет огонь к песку.

— И что должно произойти? — не выдержала Ингунда. Руки у нее заметно дрожали.

— Небеса явят нам свою волю, — ответила я и первой поднесла свечу к песку.

Он вспыхнул синим пламенем, и кто-то испуганно вскрикнул. Но я осталась спокойной, наблюдая, как пламя охватило сахар, заставляя его превращаться в золотистую карамель.

Вслед за мной свои горки подожгли Офельен и Нантиль, потом сэр Нимберт и Дилан, последними — старшие конкубины, причем Арнегунда всхлипывала и стонала, и смотрела с видом мученицы.

Песок загорелся у всех, сахар становился золотистым, слуги подходили ближе, чтобы понять, в чем же смысл этого действа.

— Дешевые фокусы, — сказал Дилан. — Стоило ради этого…

Фрида завизжала, как безумная, а следом за ней завопила Арнегунда и схватила Ингунду за руку.

— Что это?.. — прошептала старшая конкубина.

Сахар на песке, возле которого стоял Дилан, покрылся червями — черными, крохотными, они множились, покрывая белоснежную крупу, и вдруг из центра горки выметнулась змея — толстая, ребристая, с безглазой разинутой пастью. Она ползла и ползла, извивалась, и было удивительно, как такое большое существо могло поместиться в двух горстях песка.

— Это змея! Змея! — закричал священник, уронив молитвослов, а слуги загомонили, как стая чаек, увидевших падаль на берегу.

Даже дракон привстал, чтобы лучше рассмотреть черное чудовище, которое уже поползло по столешнице, а Дилан отступил от стола на шаг, другой, и лицо его стало злобным и растерянным.

— Это знак небес, — сказала я громко, чтобы услышали все. — Покайтесь, господин!

Он с трудом оторвался от созерцания черной змеи и перевел взгляд на меня. Губы его шевельнулись, но слов я не услышала, а в следующее мгновение брат дракона выхватил кинжал и бросился ко мне.

Никто не успел остановить его, да и находились мы друг от друга на расстоянии пяти шагов, не больше. Я заметила, как мелькнул серебряным ужом клинок, и подумала, что все быстро закончилось. Но удара не последовало. Вернее, удар был, но меня не достиг, потому что между мной и Диланом встал дракон. Я смотрела в спину милорду Гидеону, заслонившего меня, и боялась дышать. Кто-то из женщин дико закричал, а потом стало тихо.

— Вот зачем ты это сделал? — спросил дракон, и голос звучал скучающе и устало. — Нет, не трогайте его… Чего тебе не хватало?

— Чего не хватало? — сипло спросил Дилан. — Спроси лучше — а что у меня было? Что было?!

— Не трогать! — прикрикнул Гидеон на кого-то невидимого мне. — Если хотел все, то ты сглупил, братец, — он глянул на меня через плечо, и я испуганно уцепилась за рубашку на его спине. — Надо было бить наверняка, — продолжал он, подмигнув мне, но вышло это совсем не весело. — Стрелой в башку — это не страшно. Я тогда отделался синяком, да и только. И с ядом ты оплошал…

— Надо было убить твою ведьму, тогда все бы получилось, — прошипел Дилан еле слышно.

Дракон повернулся к нему — не резко, но так, что я еще сильнее вцепилась в его одежду, желая удержать от необдуманного поступка.

— Убирайся, — сказал дракон. — Я не буду тебя наказывать, но и видеть в своем доме больше не желаю.

— Это и мой дом, — сказал Дилан, и я осмелилась выглянуть из-за драконова плеча.

Дилан держал в правой руке окровавленный кинжал — вполне человеческая алая кровь капала с клинка. Я ахнула, но дракон удержал меня, схватив за руку, и не позволил выйти из-за его спины.

— Это уже не твой дом, — сказал он Дилану и поторопил: — Иди-иди, пока я не передумал и не свернул тебе шею.

Брат дракона отступил, пятясь, и не выпуская из руки кинжал, хотя никто не собирался на него нападать — наоборот, расступились, давая дорогу, а потом развернулся и побежал. Майлз сорвался было за ним, но Гидеон остановил его:

— Пусть уходит. Не удерживайте и не запрещайте взять все, что он хочет.

— Вы ранены… — сказала Ингунда, делая шаг к дракону.

Но Гидеон вскинул руку, останавливая конкубину:

— Не подходи. Тебе и твоей сестре даю неделю, чтобы забрали тряпье и уехали к родителям. Не желаю видеть ни тебя, ни ее. Возьмете по мере серебра каждая — на приданое, если захотите выйти замуж.

Ингунда отскочила, будто он ее ударил, и побежала вон, как несколько минут назад убежал Дилан. За ней последовала Арнегунда, всхлипывая и оглядываясь на дракона — будто ждала, что тот передумает. Но тот не передумал — не окликнул, не позвал, даже не посмотрел в ту сторону.

Я наконец-то вырвалась и обежала его. На левом предплечье рубашка была порезана и белую ткань пятнала кровь. До этого момента я умудрялась сохранять хладнокровие, но сейчас словно лишилась ума и заметалась по залу в поисках бинтов и мазей, которых здесь, конечно же, не могло быть:

— Милорд ранен! Позовите лекаря!.. — я натыкалась то на одного слугу, то на другого, пока меня не поймала Фрида и не встряхнула, приводя в чувство.