Монашка и дракон

— Не хочу есть, — сказал дракон, не выпуская Арнегунду, и поманил меня пальцем.

Я подошла, и тяжелая рука легла на мое плечо.

— И ты тоже, — в сумерках блеснули белые зубы — дракон смеялся. Смеялся тихо, с предвкушением, опасно блестя глазами.

— Милорд, двоих?! — взвизгнула Ингунда, мигом утратив невозмутимый вид.

— А что? — он притиснул нас с Арнегундой к себе. — Сла-авная будет игра…

— Но двое?.. — в отчаянье взмолилась Ингунда.

— Хоть тресни — ни одну не отдам! — хохотнул дракон, увлекая нас за собой. — Вперед, я уже на взводе!

20. Расскажи мне о любви

Ингунда бежала за нами до самой лестницы, взывая к здравому смыслу, но здравый смысл гулял сегодня где-то полями асфоделей, позабыв о драконьем замке.

— Отстанешь ты или нет? — рыкнул в конце концов на нее дракон, и старшая конкубина остановилась, бессильно уронив руки. — Надоедливая баба, — сказал он нам, словно нас тоже забавляло происходящее, — всегда хочет испортить веселье.

Он держал нас за талии, и, сказать по правде, почти тащил на себе, потому что мои колени стали ватными, и я спотыкалась на каждой ступеньке, да и Арнегунда выглядела не лучше.

Возле спальни дракона я попыталась воспротивиться и уперлась каблуками. Я все еще держала шкатулку с сурьмой и красками, и теперь ухватилась за эту шкатулку, как за спасительную соломинку:

— Мне надо отнести ваш подарок к себе в комнату, милорд, — сказала я торопливо. — Не изволили бы вы отпустить меня?

— Сбежать решила? — дракон разгадал мою хитрость и пнув двери отправил нас с Арнегундой прямиком в свою спальню.

Столкнувшись за порогом, мы с конкубиной сразу отпрянули друг от друга. Не знаю, что чувствовала она, но именно сейчас я испугалась по-настоящему. До последнего мгновения я надеялась, что это — еще одна драконья шутка, которая призвана высмеять наши страхи. Но шутка получалась несмешной.

— Что встали? — спросил дракон, закрывая двери и запирая их изнутри. — Не знаете, что делать?

Мы с Арнегундой невольно переглянулись. Лицо ее было бледным и смиренно-унылым.

Милорд Гидеон прошел мимо нас и сел в кресло, сбрасывая сапоги. Мы проследили за ним взглядами, и теперь молча наблюдали, как он разувается. Один сапог улетел к стене, со вторым он провозился дольше, пока Арнегунда не опомнилась и не опустилась на колени, чтобы помочь разуться.

— Приятно посмотреть на красивую, нарядную и услужливую женщину, — похвалил ее дракон, и в его голосе я ясно уловила насмешку. — Налей мне вина и разрежь яблоко.

Я смотрела, как Арнегунда подходит к рукомойнику, ополаскивает руки и с обреченностью возвращается, отыскивая нож. На столе стояла чашка с яблоками — огромными, желтыми, пахнущими райскими кущами и солнцем. Конкубина взяла одно и неумело разрезала, с поклоном протянув одну половинку яблока дракону. Тот взял и крепко вгрызся в него, не сводя с меня глаз, а Арнегунде приказал:

— Вино разбавь водой. Сегодня я не хочу пьянеть, — пока она возилась с кувшином, дракон обратился ко мне. Голос у него был тягучий, как патока, но слаще от этого не становилось. — А ты, сестра Виенн, — сказал он, с хрустом откусывая яблоко, — так и будешь стоять в обнимку с ящиком? Он нравится тебе больше, чем я? Поставь его.

На деревянных ногах я подошла к столу, где Арнегунда только закончила смешивать воду и вино. Поставив шкатулку, я не спешила отнимать от нее руки, как будто это могло меня спасти.

— А тебе, Арнегунда, — дракон махнул в сторону конубины огрызком, — тебе этот ящик тоже нравится больше меня?

Она вздрогнула и чуть не опрокинула бокал, куда наливала напиток, а я подумала — почему были выбраны я и она? и почему дракон заговорил о шкатулке с красками? что-то узнал о краже?

Наверное, подобные мысли пришли и Арнегунде, потому что она поспешно замотала головой и ответила, стараясь улыбаться приветливо:

— Нет, милорд, конечно же, вы приятны мне больше всех.

Сказала — и замолчала. Было слышно только, как льется в бокал струйка вина и потрескивает масло в светильнике.

— Вы что-то приуныли, красотки. Чем-то недовольны? А по мне, нет более приятного общества.

— Не знаю, что вы задумали, милорд, — сказала я, по-прежнему держась за шкатулку, — но мне это совсем не по душе. Да и госпоже Арнегунде тоже.

— Ты поднаторела еще и в чтении мыслей? — изумился дракон и тут же позвал: — Арнегунда!

— Я подчинюсь любому вашему желанию с радостью, мой господин! — затараторила она, поднося ему бокал.

— Тогда раздевайся и иди в постель, — сказал дракон, принимая бокал и сразу отпивая больше половины. — Терпеть не могу ложиться на холодные простыни.

— Господин?.. — прошептала Арнегунда.

Я стояла, не веря своему слуху — вот такое развлечение?! А что он потребует потом? Чтобы разделась я? И неужели Арнегунда подчиниться?!

— Чего ждешь? — спросил дракон уже без усмешки. — Раздевайся — и в постель. Повторить еще раз? — глаза его загорелись, и губы сжались в узкую полоску.

Арнегунда всхлипнула и подняла руки, чтобы расстегнуть ожерелье, лежавшее поверх платья.

— Украшения не снимай! — тут же приказал дракон.

Конкубина испуганно кивнула и потянула вязку платья.