Монеты на твоей ладони

       - Осветить? - я усмехнулся. А потом размахнулся и со всей силы, удясетеренной разогнавшимся временным потоком, вогнал меч в камень площадки. Плеснувшие во все стороны искры замерли в воздухе, ровно и ярко сверкая. - Ну что - светло? Или все еще мечи нащупать не можете?

       - Ты, парень, это... определись, маг ты или воин, - хмыкнул Шейн. - А то вот смотрю я на тебя, и все никак понять не могу, что же ты такое.

       - Зачем? Теперь-то уж все едино.

       - Не скажи. А вдруг ты у нас засланный?

       - И что, если так? - медленно проговорил я. - Что ты, маг, который едва дышит, из которого крови вытекло больше, чем осталось, который непонятно каким лядом еще жив и который шагу не сделает без посторонней помощи... что ты сможешь сделать против меня? Офицеров не осталось, магистров - тем более. А люди доведены до той крайности, что пойдут за кем угодно, посули им спасение - себя или замка - это уже не важно. А теперь подумай, какого хрена я с вами тут сижу? Кому вы нужны, если замок и так уже взят?...

       - Не ищи в моих словах того, чего там не было. Я таких как ты, не видел, и надеюсь, более и не увижу. А Видящим я когда-то хорошим был... Смерть за тобой ходит, парень, за руку держит. Да только ты - живой... Не бывает так с людьми...

       - Не ломай себе голову, Шейн, я сам не скажу - кто я.

       - Так, значит... Ну что ж, странный ты человек, бери людей, отдаю. Только помни, что на тебе сорок душ, для чего бы они тебе не были нужны.

       - Понял?... - я прищурился.

       - Да чего тут не понять. В том, что ты делаешь, и секрета-то особого нет, а вот самого тебя понять... Тут и магистр не разберется. Подхватили мы птицу седьмого неба, нечего сказать, - он помолчал и вдруг поднял на меня кристально-ясный взгляд серых, как я впервые заметил, глаз. - Только мне-то, по секрету, скажи - правду городишь или нет? Я, пожалуй, к Троим отсюда отправлюсь, тут ты прав, только не хочу, чтобы и люди мои прямиком за мной пошли. Говори, что делать будешь, Светзар?

       - А ведь не веришь ты мне ни на грош. Играешь в простоту, а ум цепкий, и мыслей много всяких, разных, мыслей и мыслишек... Там, под полой. А что до меня... Я идущим за мной не лгу... Разве что чуть недоговариваю, - губы сами собой расплылись в нехорошей, кривой усмешке. Я смотрел ему в глаза, смотрел так, как смотрел на Скай, когда она кричала: "Сволочь!". Может, и так... Да и Шейну, кажется, захотелось крикнуть - да не хватило голоса.

       За спиной в жесткий камень ударила молния, брызжа во все стороны белым светом. Моим светом. Я не шелохнулся, видя в отражении десятков сознаний, десятков пар глаз неподвижную черную фигуру со свечой белого пламени за спиной.

       А потом... За ревом дождя, ветра, грома, за тучами, закрывшими небо и землю, я услышал крик. Многоголосый крик птичьего клина. Хлопанье мокрых перьев смешалось с гулом ливня.

       У меня за спиной опускались птицы. И крик, человеческий крик, смешался с птичьим:

       - СЕВЕР НЕ ВЗЯТ!!

       Теперь у тебя уже не будет голоса. Никогда. Ухмылка стала шире.

       Даже если захочешь крикнуть: "Сволочь!".

Глава двадцать третья

       Один только миг -

    Промедлишь с ударом своим -

    И враг жестокой рукой

    Две жизни твои сплавит сам воедино!

    Катарсис

       Бурный речной поток толкнул под колени. Я ухватился за высокий каменный бортик, доходящий мне до груди, подтянулся и влез наверх, припав к земле. Прислушался. Медленно провел ладонью, серой от грязи, по шершавому камню.

       И только тогда позволил себе оглянуться на людей, собранной, профессионально выстроенной цепочкой идущих позади.

       Над головой, выше, чем хотелось бы, возвышалась каменная громада Северной башни. Головной цепочки вскарабкался на бортик рядом и чуть позади меня. Следом, один за другим, стали выбираться остальные, выстраивая три полосы защитной полусферы.

       Сорок два человека. Тридцать семь - маги. Пятеро воинов были взяты на тот самый пожарный, который имеет обыкновение пребольно тюкать в незащищенный зад.

       - Дальше, дальше шагай, разведчик! - прошипели за спиной.

       Я безразлично пожал плечами. И побежал, мелкими, короткими перебежками, от одного выступа стены до другого. Я не профессиональный боец, но кое-чему учили и меня.

       Где-то там, высоко, парило четыре тройки из тех, что вернулись. Я не видел их за густой массой туч, но знал, что они там есть. Жалкие остатки того отряда, который "сопровождал" меня и магистра с фонарем. Арьергард, успевший взлететь до того, как их прирежут.

       Я клацал зубами от начинающего пробирать холода - вода с волос тонкими струйками затекала за воротник, штаны промокли насквозь, в ботинках хлюпала ледяная вода.

       Наш резерв вычерпан до донышка - на территории замка не осталось ни одного отряда. То, что осталось, сбилось в эти четыре тройки и прилетело то ли погибнуть, то ли помочь. Последняя, пятая тройка, сейчас летела далеко на юг - ко второй крепости, не такой крупной и могущественной, но все же... летела. С ней летел и Шейн - на всех на нас все равно не хватило бы птиц.