Монеты на твоей ладони

       Взгляд вычленил из массы раненых у стены одного мужчину, тихо стонущего в углу, вокруг которого суетился лекарь, перевязывая раны вместо полотна полосами сорванного со стены гобелена. Потом - еще одного, у которого руки висели плетьми. Потом еще одного и еще...

       На залпах стояли в три линии, только одна из которых действовала. Но даже в ней не все в свою очередь поднимали руки.

       Никто не разговаривал, не делал лишних движений. Предельно сосредоточенные лица безо всякого выражения.

       Справа послышался хрип. Я оглянулся. Стоящий рядом маг заметно покачивался, конвульсивно дергая руками. Через несколько секунд он рухнул на мраморный пол, закатив глаза. Подбежавший лекарь оттащил его к стене, где кучей лежали еще дюжина таких же. Люди дают больше, чем могут.

       Я прикрыл глаза. Последний залп прозвучал едва слышно. Торопливая смена линии отбросила их назад.

       Это предел. Дальше мы покатимся вниз.

       Я рывком встал на покосившиеся перила, и заговорил, перекрывая и дождь, и ветер, и чужие выкрики:

       - То, что мы делаем сейчас - прямой путь в могилу. Посмотрите правде в глаза. И спросите у себя, хотите вы этого или нет.

       Я переводил взгляд с одного лица на другое. И то, что я говорил, ввинчивалось в каждый мозг, хотели меня слушать или нет.

       - Мы не побежим!

       - Да некуда уже...

       - Это наш дом, мы не оставим его...

       - А нужно? - спросил я ровно. - Вы боретесь не с причиной, а со следствием. Нужно, чтобы... - я говорил, говорил недолго, но смертным и не нужно многого....

       Люди слушали. Люди верили - мне, только мне и никому больше. Слушали и верили даже те, кто в полузабытьи валялся у стен.

       Они пойдут за мной, мной и светом, который горит за моей спиной.

       Они видели не меня - тень, сплетенную из слов. И никакая сила уже не вырвет ее из их голов и сердец.

       Я повернулся лицом к горизонту, коснувшись своих теней, своих Стражей, и потянул их силу к себе.

       Для нескольких десятков людей мир замер на полушаге. Замер весь, вместе с призрачными порождениями бури. И люди бросились вперед, теперь уже не просто веря - зная.

       Я ощущал спиной тяжелый взгляд черных глаз, но не чувствовал ничего. Не тебе выговаривать мне. Твое место - за моей спиной. Оставайся там.

       А они... Пусть верят в своего мессию.

       Скай

       Внизу проплывает мутно-серый от непогоды мир.

       В ушах - мерный, гулкий и очень, очень медленный стук. Это сердце.

       Легкое напряжение в мышцах - и огромные, непомерно огромные крылья делают взмах.

       Я облетала замок с юга.

       По огромному двору бродили разрозненные кучки крошечных, почти неразличимых сверху огоньков.

       Ледяной ветер обдувал крылья, крупные капли барабанили по толстой шкуре. А я летела вперед, глядя, как мелькают внизу скалы, как сливается в одну неровную, неряшливо-бурую полосу зубцы обоих периметров.

       Впереди меня неслась ударная волна из крика. Парализующего, оглушающего крика - для начала.

       Одно горло сменило частоту колебаний. Следом другое. Потом третье, четвертое... Звуковые волны вздыбились, вошли в диссонанс, и реальность стало крошить и корежить, как лист фольги. И первыми разметало в пыль выродков Паучихи. Я захлопнула пасть - каменные стены уже начинали дрожать.

       Увы, это не панацея. Скоро то, во что переплавились души, совьет себе новое тело.

       Восточная башня выросла на пути черным узким огрызком, безлюдным и разоренным. Здесь тоже бродили мелкие светящиеся точки, но разрушить их - значит разрушить замок. Я обогнула башню со стороны двора и полетела дальше.

       Я возвращалась обратно, так и не найдя того, кого искала.

       Рядом вспыхнула молния, яркая, ветвистая. Я шарахнулась в сторону. Мелькнула мысль, что в этом нет никакого смысла. Не здесь, не сейчас, не в этом обличье, в котором я даже не могу удержать дождь, льющий в глаза. Но инстинкт, вбитый за много веков в подкорку, искусственный до последней мыслишки инстинкт не просто требовал, он орал и визжал над ухом. Ты должна его найти. Просто должна. Найти, вытащить из погибшей уже груды камня, и отвести туда, где он, по крайней мере, останется жив.

       Ох уж эти наши долги...

       Я вскинула тяжелую голову и медленно снизилась. Бои идут в трех местах. И люди прячутся, прячутся за стенами, пропитанными магией больше, чем сама Меркала, и за этими щитами не распознать ничего.

       Уставшие глаза вглядывались в мутные слабые вспышки, идущие то ли из пролома, то ли из слишком большой арки. А внизу колыхалось расцвеченное звездами месиво из... всего лишь из мелкой водяной пыли. Смешно? Нет. Все это существует, действует и убивает.

       Я зашла на разворот и вдруг поняла, что слабею.

       Силы утекали тонкой струйкой, почти незаметной, но утекали. Из меня их тянули.

       Жив...

       И оттого, как с души свалился не камень - целая гора, как захотелось облегченно вздохнуть, я поняла - для меня этот мальчик давно перестал быть долгом. И уже никогда не будет, сколько бы раз меня не корежила правда.

       Осталось его найти.

       Знакомое покалывание в висках. За замковым периметрам мелькают живые человеческие ауры, двигающиеся слишком быстро, как мелькающие на грани восприятия крылья стрекозы...