Монохромный человек (СИ)

Из церкви за Мироном выбежала девушка. Придерживая полы свадебного платья, она с трудом поспешила за братом.

— Мирон стой! — взмолилась она со слезами. — Пожалуйста! Пожалуйста, вернись!

Мирон вдруг и правда остановился. Обжег сестру гневным, полным ядовитого презрения взглядом и проговорил с омерзением.

— Он убил Антона. Антона!.. Моего и твоего брата! Нашего общего, младшего брата!.. Как ты…

Он скривился, покачал головой не находя слов.

— Как ты могла!.. За него!.. За него, Надя! За этого вонючего, ср**ого ублюдка! Как ты могла за него выйти?! Как ты вообще согласилась?!.

— Хватит, Мирон! — закричала в ответ Надежда. — Хватит! Он не виноват! Всё получилось случайно!..

— Случайно?! — заорал на нее Мирон.

— Да, случайно! — рявкнул Надя. — Антон сам выскочил под колеса!

Мирон замер, прирос к земле, а потом тяжело сглотнул и проговорил холодным, полным ледяной ярости ненавидящим голосом.

— Шлюха!.. Какая же ты шлюха!.. Ради бабла, даже с убийцей собственного брата готова ***хаться… Что он тебе там пообещал? Машинку новую? Квартирку? Ты за это готова перед этим выблюдком ноги то раздвигать?!

Тут Надя быстро ринулась вперёд и отвесила Мирону звонкую пощечину.

Голова Мирона дернулась набок, но он и бровью не повел. Только скривился презрительно и направился прочь.

— Убирайся! — в истерике, со слезами прокричала Надя. — Убирайся! Я не хочу тебя видеть!..

Она отвернулась и зарыдала, спрятав лицо в ладонях.

Из церкви к ней уже двигалась целая процессия обеспокоенных людей.

И первым бежал тот самый водитель злополучного Шевроле.

Только сейчас он был в синем праздничном костюме с бутоньеркой.

А Мирон скорым шагом, ссутулившись, спрятав руки в карманах шел прочь по мокрым, осенним улицам.

Ветер все так же ерошил его каштановые волосы.

— Ника! Ника! Да ты чего!..

Я вернулась в реальность. Мирон с откровенно испуганным видом тряс меня за плечи.

Вид у него был ошалевший, глаза таращились на меня, на лице отражалась тревога и непонимание происходящего.

Похожее было и тогда… В тот самый страшный для Мирона день.

— Всё в порядке. — проговорила я и услышала, как голос выдает меня усталый, дрожащий, чуть осипший голос. — Всё хорошо.

Я через силу, тяжело сглотнула и повернулась к коробке с лекарствами.

Увиденное воспоминание Мирона многое расставило на свои места. Во всяком случае для меня.

По крайней мере мне ясна ненависть и презрение Мирона, о которой тогда говорила Дана.

Как он мог не разочароваться в женском роду, когда его родная сестра вышла замуж за… за того человека.

Я не знаю всей правды. Возможно, она его любила. Возможно, он и правда не виноват. Я это допускаю.

Но я была уверенна, что за человека, пусть и нечаянно, причинившего такое горе моей семье я бы никогда не вышла.

Не то, чтобы я понимаю теперь Мирона…

Поступок сестры совсем не повод экстраполировать свое презрение на всех девушек!

Я видела многих очень честных, правильных и воспитанных девушек. В том же фигурном катании, и среди других спортсменок.

В школе, даже у нас в классе. Да и вообще…

Можно подумать, среди парней нет всяких козлов и подонков!

Я вздохнула.

Парни, конечно сильные и храбрые. Но почему-то мне кажется, что прощать лично мы умеем гораздо лучше, чем они.

Я внезапно поймала себя на том, что слишком пристально смотрю в глаза Мирона.

Он отвечал тем же. На лице его застыло выражение настороженного беспокойства.

Тут я спохватилась, и чувствуя сковывающую меня, мучительную неловкость опустила взгляд.

С дрожью в голосе я вздохнула. Быстро нервно сглотнула.

Кровь интенсивными всплесками билась у висков.

Остатки воспоминания Мирона ещё не выветрились и стояли перед глазами.

Внезапно я почувствовала, как Мирон взял меня за руку.

Я замерла. И вместе со мной, сжавшись замерло и сердце.

А потом вдруг с истеричной настойчивостью забилось в грудь, с явным намерением вышибить грудную клетку.

— Ника. — произнес Мирон осторожно.

— Что? — едва слышно ответила я.

— Ты… в порядке? — осторожно спросил Мирон и попытался заглянуть мне в глаза.

Я отвернулась.

Смотреть на него я не могла. Мое лицо горело. Пульс и сердце сходили с ума.

Всю меня изнутри словно скручивало, сжимало и растягивало. Навязчивая нервная лихорадка неумолимо овладевала мной.

Мои мысли в панике беспорядочно метались в голове, и походили на бестолковую толпу каких-то невероятно тупых писклявых фей, которые от растерянности носились из стороны в сторону, сталкивались друг с другом и врезались в стенки черепа.

И именно поэтому несколько секунд я совершенно не знала, что делать и, что говорить, и вообще, как себя вести.

Но в конце концов мне удалось вернуть своим «феечкам» образ мало-мальски здравых мыслей.

Я стеснительно высвободила свою руку из ладони Мирона и, не глядя на него посмотрела на лекарства и бинты, лежащие рядом.

— Все хорошо.

Я слышала, как не правдоподобно звучал мой голос. Но ничего не могла с этим поделать.

Я понимала замешательство и недоумение Мирона.

Я только, что при нем погрузилась в его воспоминание.

И могу только догадываться, что увидел он в свою очередь…

Я ведь совершенно не знаю, как веду себя во время видений!