Монстры

Публика в ресторане значительно поредела. Было за полночь. Компания внушительных и мрачноватых людей за соседним столом оставалась сидеть. Один из них обернулся к Ренату:

– Куда Алик делся? – Развернулся, приподнялся вместе со стулом, обозначая намерение присоединиться к их столику. – Ты в его деле?

– Что?

– В его деле, спрашиваю? – интонации незнакомца приобретали угрожающий характер. – Что, что! Ничего, блядь, не понимаешь?

– Он просто старый знакомый. По Литературному институту, – отозвался за Рената приятель, быстро оценивший ситуацию.

– Старый знакомый, – процедил с презрением огромный человек. Смерил неприятным взглядом обоих собеседников. Снова развернулся вместе со стулом и забыл про них.

– Атмосферка, – вздохнул приятель. – Пойдем, а то метро закроется.

Спустились с крыльца в вечереющий воздух. Ренат вышел первым. Остановился на предпоследней ступеньке и глубоко вдохнул. Затем сошел на влажноватую траву. Коза поворотилась к нему насмешливым лицом:

– Доволен?

Ренат пожал плечами и обернулся на спускающуюся с крыльца компанию. Александр спросил, кивнув в сторону козы:

– Поговорил с девицей? – засмеялся и вернулся назад ко всей компании. Ренат шел впереди. Обернувшись, видел, как сестры, подошедшие с соседней дачи, наклоняясь с двух сторон, щебетали около Александра. Тот поочередно что-то шептал им на ухо, приобняв и поглаживая по бедрам. На Рената это произвело неприятное впечатление. Он отвернулся и резко направился вперед. Отворил калитку, вышел в темноту.

Он шел вдоль глубокой ложбины, густо поросшей по бокам кустарником и деревьями. В глубине расселины была полнейшая темнота, заполненная только мелкими боковыми шуршаниями и шевелениями. Вдали виднелся просвет. Собственно, просвета не было. Все небо было затянуто тучами, изредка озаряясь нервными трепещущими зарницами. Звуков дальнего грома не долетало. «Надо бы успеть до дождя в Москву», – подумал Ренат. По бокам его движения были слышны не то смешки, не то приглушенные голоса. Наверное, особое акустическое устройство лощины доносило до него звуки шагов и разговора шедших сзади. Он остановился. Прохладные руки охватили его с двух сторон. Это были нагнавшие сестры.

– Ренатик! Ренатик! – они прижались к нему. – Как мы рады.

Они прижались еще теснее. Под легкими свободными платьями Ренат ощущал их прохладные тела. Они отталкивались от него, легко отплывая в сторону, смыкались за спиной, обнимали друг друга и снова прижимались к нему. От них пахло какими-то свежими ягодами.

– Что ели? – спросил Ренат.

– Ишь ты. Как зверь чувствительный. Ну, клубнику мы ели, клубнику. С молоком.

– Что, коза тоже с вами ела ягоды и пила молоко?

– Какой ты вредный, – они, отстранившись, укоризненно глядели на него и поглаживали по лицу тонкими гибкими пальцами. – А мы хотели тебе кое-что показать. Теперь не покажем. Не покажем. – Они посмеивались. – А ты понравился Зинаиде. Александр сказал, – разом обернулись, прижались щеками к Ренату, помахали рукой Александру. Тот отвечал им вальяжным жестом.

– Давно его знаете? – осторожно спросил Ренат.

Сестры улыбались. За спиной был слышен разговор двух женщин.

– Вы тут не понимаете ничего. И никогда не понимали. Ведь у нас, в Ташкенте, все места занимают эти, Мухамедычи. Безграмотные. От силы пять лет образования. Или диплом купят – все одно. Ничего не знают. Не умеют.

– Какие Мухамедычи?

– Мы так узбеков называем. Муж, например, был специалистом на весь Союз. Так работал даже не первым, а простым замом. Начальником же, естественно, Мухамедыч. Безграмотный, грубый, наглый. И первый зам такой же.

– И у нас все главные места заняты, – вступил голос Вероники.

– Ну да? Как же это? Мы сюда спасаемся? – искренне недоумевала Зинаида.

– Вы недавно, еще не знаете. Мы их здесь зовем Абрамычами да Соломонычами.

– Да? – в голосе Зинаиды звучало недоверие. – А наши в чайханах сидят. Ноги коротенькие под огромный живот подберут и плов руками хватают. Жир по рожам и по пальцам течет – противно! Жрут и водку пьют. И гогочут, как ненормальные.

– Везде одинаковые. Все захватили, – голос собеседницы был неожиданно жестким.

Впереди все озарилось подрагивающим светом. Сестры прижались к Ренату.

– Ой, как вспыхивает, – прошептали они.

Ренат высвободил руки и поднял вверх. Вспыхнуло еще ярче.

– Ой, Ренатка. Это ведь ты делаешь, – и сестры, как недавно это делала Зинаида, подхватили его руки и взбросили вверх. Вдали снова блеснуло пламя. Сестры весело рассмеялись и стали целовать Рената. – Ренатик, это ты, это ты! – щебетали они, поминутно вскидывая вверх его расслабленные руки. Вдали все небо озарялось мерным полыханием.

За спиной продолжался приглушенный монотонный разговор.