Мор

– Я первый из Всадников, – продолжает Мор, – и мне надлежит расшатать устои вашей жизни. Твои наивные собратья возомнили, что могут превзойти Бога. Вы что-то изобретали, застраивали землю, а в процессе лишили ее чистоты и забыли, что у мира есть другой Хозяин. Все вы отвернулись от Бога – да-да, даже ты, милая Сара, – и я здесь для того, чтобы заставить вас вспомнить. Я – неприятная правда, состоящая в том, что ваши телесные оболочки тленны, недолговечны, испорчены. Я – напоминание о том, что вы смертны, и о том, что все люди окажутся перед лицом великого и страшного суда, – его голосу вторит гром. – Вот чем я всегда был и чем всегда буду – бессмертным, неизменным.

Он умолкает.

– Все это просто бред сивой кобылы.

Его удивление я скорее чувствую, чем вижу.

– Ты думаешь, что я лгу?

– Ты все представляешь так, будто не можешь измениться, но жизнь – это и есть изменения, а сейчас, в настоящее время, ты живой. Даже если ты не можешь умереть, все равно ты ходишь среди нас. Любишь, как мы, и чувствуешь боль так же, как мы.

Он не возражает, так что я продолжаю.

– Возможно, мир забыл Бога, а ты должен обрушить на нас Его волю, но не веди себя так, словно это не твой выбор. Каждый раз, въезжая в город, ты принимаешь решение заразить его жителей. Это ты выбираешь убийство, и никакие боги, за спинами которых ты прячешься, не защитят тебя от этой правды.

Одна за другой текут долгие секунды, тишину нарушает только яростный стук дождя по палатке.

– Если я такое чудовище, – начинает, наконец, Мор, – что же заставило тебя добровольно упасть в мои объятия?

– Ничего нового, – огрызаюсь я. – Просто я дура и идиотка.

– Я не остановлюсь.

Могу поспорить, что он раздражен, но не знаю, какая часть разговора его так достала.

– Но и я не буду молчать, не рассчитывай.

– Ты не можешь надеяться, что победишь, – предостерегающим тоном говорит Мор.

– Если тебе кажется, что речь идет о победе, – бросаю я, – значит, ты меня вообще не слушал.

– Гм, – он нависает надо мной и гладит по руке. – Ты дала мне серьезную тему для размышлений.

Стоп, стоп, неужели, я смогла до него достучаться? А ведь уже решила, что проще договориться со стеной.

– Но хватит разговоров на сегодня. Я хочу чувствовать вкус твоих глупых, грешных губ и накрыть твое тело своим – такова цена моего общения, – его дыхание совсем близко.

– Очень оптимистично с твоей стороны надеяться, что после такого разговора я тебе дам…

– Дашь?

– Потом объясню.

– Хорошо. Я устал воевать с твоими прекрасными устами, – и он нависает надо мной. – Покажи мне другую сторону жизни.

Что я и делаю.

Глава 44

Мне следовало бы опасаться таких дней, как сегодняшний, с ярким солнцем и чистым лазурным небом – таких дней, от которых больно глазам и щемит сердце. Сегодня как раз такой день и, хоть на дворе разгар зимы, он заставляет вспомнить лето.

Это чертовский фальшивый, лживый день, и мне следовало насторожиться, как я обычно настораживаюсь при виде таких, до боли, прекрасных вещей.

Далеко позади осталась ночевка в палатке. Мы с Мором въезжаем в первый за день городок, щуримся от солнца и болтаем.

– …я услышала шум под раковиной, – заканчиваю я свой рассказ, – пошла проверить, а там – не одна, а целых три крысы.

Я делаю эффектную паузу.

– Я не понимаю, как это связано с… пожарной сигнализацией, – Мор старательно выговаривает новый для себя термин. Я только что объяснила ему, что такое пожарная тревога и как сигнализация в моей квартирке осталась неповрежденной после Появления Всадников.

– Они побежали прямо на меня! – восклицаю я.

– И?..

– Что и?.. – вообще-то, крысы не атакуют людей. Особенно в последние годы, когда люди этих самых крыс могут съесть. – И я схватила баллон лака для волос, спички и на скорую руку соорудила огнемет.

Никто не заставит такую стерву, как я, сбежать из собственного дома.

Всадник запрокидывает голову и хохочет. Замолчав, я, насколько могу, разворачиваюсь в седле, чтобы как следует его разглядеть.

Только Мор способен затмить солнце.

– Не станешь же ты мне рассказывать, что причинила вред живым тварям? – спрашивает он, отсмеявшись.

– Ну, знаешь, особенно мило слышать это от тебя.

Его снова одолевает смех, а у меня появляется новая жизненная цель: смешить Мора больше и чаще.

– Это сработало? – спрашивает он.

– Да нет, конечно, какое там.

И снова взрыв хохота.

– А вот мне тогда было совсем не до смеха, – но мне не удается сохранить серьезное лицо. Разве это возможно, когда он так хохочет.

Мору удается взять себя в руки и заговорить сквозь смех.

– Но ведь твоя работа не поджигать, а…

БАБАХ!

Меня с силой бросает вперед, а мир вокруг взрывается. Чувствуя за спиной жар, ужасный, опаляющий жар, я взлетаю в воздух. Меня сильно обожгло, и это при том, что Мор, прикрыв меня своим телом, принял основной удар на себя.