Моральные фреймы политических идеологий

Теперь конкретизируем эти выводы применительно к названию данной главы. В начале ХХ века в мире существовало 65 государств, в конце ХХ века более 240 государств. За сто лет их число возросло вчетверо. Значит, значительно увеличилась сфера применения принципа «Хороша или плоха, но это моя страна». Каждая из стран имеет писаное и неписаное право на сочинение и реализацию своего варианта политической идеологии для обоснования внутренней и международной политики. Но каждый человек лучше знает свою страну. Поэтому приведем примеры из истории России.

В массовом сознании, публицистике и научной литературе распространен шаблон: в отличие от западного индивидуализма Россия выработала коллективизм59. Однако А. Г. Бесов показал, что коллективизм, благоденствие, безопасность, тишина, спокойствие, порядок, благочиние были не столько реальными, сколько декларированными (официальными) моральными нормами. Эти нормы закреплялись в законах Российской империи XIX века и привели к важным последствиям: приоритету моральных норм над официальной идеологией «православия – самодержавия – народности», религиозной морали – над экономикой, обязанностей – над правами, исполнительной власти – над законом, исключению прибыли и конкуренции, тотальной бюрократизация экономики (любой казенный завод тратил 40 % всех расходов на содержание управленческого аппарата) и блокировке экономического развития [Бесов, 2005].

Кроме того, уже в начале XIX века в процессах внутренней колонизации страны интересы Русской православной церкви переплелись с действиями армии и полиции [Эткинд, 2001]. На этой основе возникли имперские внешнеполитические идеологии России [Схиммелпеннинк ван дер Ойе, 2001]. Если понимать идеологию как систему идей о политике, обществе, поведении класса (группы), которая оправдывает действия государственного аппарата, то русская дипломатия в Азии ориентировалась на несколько идеологий.

Конкистадорский империализм – руководство Российской империи рассматривало Азию как объект завоевания ради завоевания. Наиболее последовательным приверженцем этой идеи был Н. М. Пржевальский. Свои изыскания в Центральной Азии он считал «научной рекогносцировкой», предлагая повторить в этом регионе подвиги Кортеса с деньгами в кармане, штуцером в одной руке и нагайкой в другой руке, присоединить Монголию, Синьцзян и Тибет, воспользовавшись слабостью Китая [Пржевальский, 1958, с. 177; см. также: с. 109, 248]60.

Восточничество – вариант славянофильской идеологии, в котором подчеркивалось азиатское наследие России. Идеологом этого движения был князь Э. Э. Ухтомский. Он считал, что два века владычества монголов сблизили Россию с Востоком. Русская душа ориенталистична, отторгает грубый материализм и одобряет автократическую власть. Русский царь – это современный хан. Ухтомский предлагал воссоединить Россию с Китаем, поскольку Восток является слабым, отсталым и зависимым, а Запад воплощает зло республиканизма, атеизма и революции; отвергал военные средства, полагая, что народы Азии сами тянутся к династии Романовых (в Азии для России нет границ, кроме необъятного синего моря); призывал к неограниченной экспансии России на Восток ради единства России с Востоком перед лицом Запада. Эта идеология ушла под воду вслед за Балтийским флотом в Цусиме. Но после революции она возродилась в закордонном «евразийстве», которое затем перекочевало в Россию и сегодня благоденствует в нашей стране.

Мирное проникновение – рост влияния России на Востоке мирными экономическими средствами. Главным идеологом был С. Ю. Витте, который навязывал свое мнение силой и определял политику Петербурга в Азии. Его идею экономики как движущей силы внешней политики возродил В. И. Ленин после 1917 года. Сегодня та же идея пропагандируется русскими либералами.