Море синеет…

Повсюду на много миль тянулась песчаная пустыня. На севере она сливалась с горизонтом, который разрывала лишь синяя точка острова Нойверк с установленным на нем маяком. На востоке пустыня уходила в бесконечность, но дымок парохода указывал на место, где ее пересекало русло Эльбы. На юге она соприкасалась с чертой берега, как бы проведенной карандашом. Лишь на западе ее однообразие прерывалось чем-то похожим на море, из которого она возникла. Там двигались какие-то вертикальные белые полосы, сплетавшиеся в одной точке на северо-западе. Оттуда доносился странный звук, похожий на шипение змей. Пустыня эта не была совершенно однообразной. Цвет ее менялся от желтовато-коричневого на повышенных участках, успевших обсохнуть на ветру, до бурого и фиолетового, где песок был еще влажен, или до свинцово-серого от пятен ила. Тут и там блестели лужи воды, подернутой рябью, там и здесь виднелись какие-то пятна — кучки ракушек и водорослей. В сторону, откуда доносилось шипение, ответвлялся узкий жалкий канал, похожий на зловонную грязную канаву. Глубина в нем была не больше фута, поэтому одна лапа нашего верпа забавно и бесстыже торчала кверху. Унылое нависшее небо, ветер, завывающий в снастях, словно плачущий по добыче, ускользнувшей от него, — все это производило угнетающее впечатление."

Роберт Эрскин Чайлдерс родился в 1870 году. Ему было 28 лет, когда он отправился в плавание по Балтике, и 33 года, когда опубликовал свою книгу. Образование он получил в Хейлбери и в кембриджском Тринити-колледже. В 1895 году поступил на службу и до 1910 года выполнял обязанности клерка при палате общин. Во время перерывов между заседаниями (в те времена перерывы были длиннее, чем нынче) плавал на яхте. Он также много путешествовал как обыкновенный турист, и в одной поездке в Бостон познакомился с Мэри Олден, ставшей его женой в 1904 году.

Наполовину ирландец, Чайлдерс был страстно предан делу освобождения Ирландии. По этой причине в 1910 году он оставил службу в палате общин. В 1911 году он опубликовал книгу "Основа самоуправления", в которой требовал предоставления статуса доминиона стране, которую любил. В 1914 году, с началом первой мировой войны, Чайлдерс поступил на военную службу. Он был награжден "Крестом за отличную службу", а этот орден не так-то легко получить. После окончания войны Чайлдерс, "выполнив свой долг перед Англией", продолжал борьбу за предоставление Ирландии независимости. После образования свободного ирландского государства он, не веря в полумеры, вступил в ряды Республиканской армии. Во время гражданской войны Чайлдерс был арестован и расстрелян. Лучшей эпитафией этому замечательному человеку могут быть слова Д.Бьюкена: "Ни одна революция не порождала души благороднее и чище".

Но давайте отправимся вслед за Каррутерсом в его лондонский клуб. Он только что получил письмо из Фленсбурга в Шлезвиг-Гольштейне: Дэвис предлагает ему "пройтись на яхте". В начале книги Чайлдерс старается подчеркнуть фатовскую самовлюбленность Каррутерса, из приведенного ниже отрывка видно, насколько это ему удалось.

"Письмо это было предвестником важных событий в моей жизни, о которых я понятия не имел, когда сунул его в карман, неторопливо шествуя в клуб, как делал это каждый вечер. На Пэл-Мэл мне не встречались знакомые с утонченными манерами, бывало, с достоинством и изяществом приветствовавшие меня. Лишь задержавшиеся в парке гуляющие везли детскую коляску, за которой тащились запыленные дети; какие-то провинциалы при тусклом свете угасающего дня вглядывались в свои путеводители, пытаясь установить, что за внушительные строения окружают их. Затем встретился полисмен и извозчик с повозкой. Разумеется, и клуб, в который я пришел, был непривычным (оба клуба, обычно посещаемые мной, были закрыты: это совпадение лишь подчеркивало, что провидению угодно было причинить мне как можно больше неприятностей). Клуб, который готов в таких случаях к вашим услугам, всегда раздражает неуютностью. Немногочисленные его посетители кажутся нелепыми и странно одетыми, и вы недоумеваете, каким образом они здесь очутились. Еженедельник, который вам нужен, тут не выписывают, обед отвратителен, вместо вентиляции — жалкое ее подобие. Именно так было в тот вечер.