Море синеет…

Мой совет мореходам, оказавшимся в этом районе в благоприятное время года, подольше задержаться на Малабарском берегу. Он великолепен на фоне горделивой цепи гор. Полуостров этот справедливо называют "садом Индии". Все города, расположенные вдоль Малабарского берега, на протяжении 200–300 миль соединены между собой системой многочисленных каналов и глубоких лагун. По-моему, одним из самых интересных путешествий по Индии было бы плавание по внутренним водным путям на каком-нибудь небольшом судне, лучше всего с подвесным мотором. Это оживленная артерия, проходящая по любопытнейшему уголку Индии, в котором множество великолепных древних дворцов, храмов, крепостей, всевозможных памятников древнего индийского искусства и культуры.

Об одном из самых занимательных моментов плавания по странам Среднего Востока автор рассказывает:

"Однажды вечером после трехдневного плавания по извилистому переходу мы добрались до защищенной якорной стоянки в Лите и были крайне разочарованы. Оказалось, что это крохотное селение с множеством убогих глиняных домиков, а вовсе не крупный порт, как мы ожидали. Как и в Хор-эль-Бирке, с берега к нам устремилась лодка, битком набитая воинственно настроенными арабами, которые пытались сманить меня на берег. На сей раз я не был сговорчивым, и мои гости удалились. Утомленные, мы с Этерой вскоре уснули прямо на палубе.

Как раз пробили восемь склянок — наступила полночь. Я вздрогнул и проснулся. Сперва я думал, что снится кошмарный сон: прямо в лицо мне глядело несколько дул. Какой-то могучий одноглазый гигант держал в руке коптящий фонарь. Его желтоватый свет падал на лица пиратов. Более свирепых физиономий, надеюсь, мне больше не придется увидеть. Их было более дюжины, а в лодке, стоявшей у борта, ожидало еще несколько человек. Каждый из непрошеных гостей представлял собой ходячий арсенал: был вооружен ружьем, револьвером, парой кинжалов или саблей.

Я пытался, было, обратить все в шутку, но, оказалось, — шутки плохи: я вдруг понял, это совсем не то, что вежливые жители Эль-Бирка. На сей раз мне просто ткнули в ребра дуло ружья и увели, не позволив даже одеться (правда, мне удалось-таки накинуть на себя купальный халат).

Двое пиратов остались сторожить Этеру, онемевшего от страха. Когда мы отчаливали, я дал ему напутствия, которые, как я твердо верил, были последними. Я наказал своему спутнику постараться сбежать на каком-нибудь из проходящих парусников и рассказать о случившемся первому европейцу, который ему встретится: я был уверен, что никогда больше не увижу "Сваап", и глядел на судно до тех пор, пока оно не растворилось во мраке. "Вот и конец", — подумал я.

На берегу нас ожидали три неоседланные лошади, прекрасные арабские скакуны. Я не раз мечтал прокатиться верхом на настоящем арабском коне, но даже в самых диких снах не мог представить себе, что придется совершать подобную этой поездку. Мы галопом неслись по сыпучему песку. Впереди скакал главарь, развевался его белый бурнус, похожий на крылья какой-то диковинной птицы. Сразу за мной ехал мой страж, державший в руках старинный французский мушкет, которым иногда касался моей спины. Я каждую минуту ожидал выстрела и, странное дело, относился к этому спокойно. Я не сомневался, что меня увозят в пустыню, чтобы убить, не оставив никаких следов. После расправы разбойники вернутся назад и утопят бедный "Сваап"'. В ту ночь я понял, что испытывает приговоренный, когда его ведут на виселицу.

Больше всего тревожила мысль, что никто не узнает о моей судьбе. Начнутся разговоры: "Я же предсказывал это. Судно слишком мало. Безрассудно отправляться в кругосветное путешествие на такой скорлупке". А мне так хотелось успешно закончить плавание, доказать, что никакого безрассудства не было, что яхта, построенная по хорошему проекту, может благополучно добраться до любого уголка земного шара, если ею умеют управлять.

Мы между тем продолжали скакать с одного бархана на другой. Горячий ветер угнетал меня. В небе ярко сверкали звезды. Полы моего длинного купального халата нелепо развевались на ветру, лошадиная холка болезненно напоминала о том, что я не привык к такой бешеной тряске (по правде сказать, мне никогда прежде не приходилось ездить без седла и стремян). Я хотел одного — скорее закончить это путешествие, каким бы оно ни было!

Спустя некоторое время мы подъехали к одиноко стоявшему карликовому деревцу. Мой страж издал какой-то странный клик, и тотчас из темноты раздался ответный вопль. Сердце мое отчаянно заколотилось: я понял, мы приехали. Появился какой-то незнакомец. Он внимательно оглядел нас, и мы снова продолжали путь. Вскоре мы очутились в оазисе, в котором раскинулось довольно большое селение.