Море синеет…

"Териитехау а Тихонэ, чаще называемый Этера, появился на моем горизонте за сутки до отхода. Он готов был разделить мою судьбу и отправиться, куда мне угодно. Это был человек неопределенного возраста. Он считал, что ему сорок один год, но вряд ли цифра эта особенно точна. Низкорослый для уроженца Таити — высотой он был всего пять футов, — Этера обладал необыкновенной внешностью — огромная копна черных, как смоль, волос обрамляла похожее на печеное яблоко, очень подвижное лицо. В его жилах, судя по всему, текла кровь обитателей островов Гилберта, Фиджи и, пожалуй, Соломоновых островов, хотя сам Этера утверждал, что он потомок таитянских вождей. Я понял, что он мне подходит, еще до того как он рассказал мне на том диковинном французском языке, на котором говорят на островах Общества, историю своей жизни. Тут были и торговля рабами в компании старых пиратов с Соломоновых островов и Новых Гебридов, и долгие годы среди ловцов жемчуга, и работа на шхунах, приписанных к Фриско.

В ответ на мой вопрос, сколько ему нужно времени, чтобы приготовиться к плаванию вокруг света, он сказал: "Пять минут". Не желая упускать его из виду, я пошел вместе с ним и за 40 франков выкупил в китайской прачечной его пожитки. На этом сборы закончились. Не было ни прощаний, ни сентиментов. Через пять минут он был готов отправиться со мной на яхте хоть на год, хоть на пять лет, хоть до конца жизни. Так на "Сваапе" появился новый член экипажа."

Этера, по-видимому, был наделен даром обольщать женщин.

"Наивысшим достижением Этеры в Маупити вечером накануне нашего отплытия был устроенный им ради меня конкурс деревенских красавиц. Поразительная подробность: после отборочных состязаний, когда следовало вынести окончательное решение, выяснилось, что наградой победительнице был… я. Проблема эта, к счастью, а может быть, нет, решена была появлением вежливого деревенского "мутои" — туземного полисмена, который объявил, что после 10 часов вечера (а было много позже) все огни должны быть потушены, а жители должны спать, поскольку был воскресный вечер. Рука миссионеров протянулась даже сюда, на дальние острова Тихого океана! Этера отвел трех финалисток домой и, по-видимому, лично завершил состязания, поскольку вернулся утром к самому отходу судна."

Маршрут Робинсона на "Сваапе". 1928–1931 гг.

Робинсон, в отличие от таких мореходов, как Слокам и Восс, и более поздних мореплавателей, например Гарри Пиджена, добравшись до островов южной части Тихого океана, пробыл там долго. Затем он шел не Торресовым проливом, отделяющим Австралию от Новой Гвинеи, а к северу от этого острова. Кроме того, путь его пролегал не в сторону мыса Доброй Надежды, а севернее Явы и Суматры через Пипанг. Оттуда Робинсон направился к Цейлону и Мангалуру, прежде чем пересечь Аравийское море и добраться до Мукаллы.

Вот его рассказ о переходе от Цейлона вдоль Малабарского побережья:

"Мы вошли в Коломбо на следующее утро и пробыли там неделю. В целом остров мне не понравился. Тот, кто писал: "там все ласкает взоры, лишь люди грубы там", был недалек от истины. Это прекрасная страна с удивительной, полной легенд историей. Но для меня, только что вернувшегося из краев, не знающих нищенства, было разочарованием увидеть нацию нищих, настолько назойливых, что пропадало всякое удовольствие от посещения острова. Если бы я побывал там прежде, чем на островах Океании, возможно, впечатление было бы иным.

"Сваап" оказался удивительно удобным суденышком. Сложилось представление, что, если плаваешь на малых судах, нельзя обойтись без неудобств и лишений. Я же мог в самый жестокий шторм спуститься вниз в уютную сухую каюту. Лишь два или три раза туда проникала вода. Именно в этом главная причина успеха моего плавания.

Самым "мокрым" исключением благополучного плавания был переход из Цейлона в Индию. Из Бенгальского залива, словно из ущелья, образованного Цейлоном и побережьем Индостанского полуострова, подул северовосточный муссон. Он нагонял крутую волну и дул прямо в борт. Мы продолжали идти под зарифленными парусами, но каждый удар волны валил нас почти плашмя на борт. Мыс Кумари, самая южная точка полуострова Индостан, манил нас, обещая укрытие от шторма.

Малабарский берег, так называется западное побережье южной части полуострова, весьма опасен для мореплавателя: даже в период северо-восточных муссонов у береговой черты очень сильный накат. Якорные стоянки по большей части представляют собой просто открытые рейды, поэтому необходимо все время быть начеку. Выяснилось, что можно с успехом двигаться под прикрытием побережья, используя ветры, дующие то с суши, то с моря. Правда, во время юго-западных муссонов побережье это фактически недоступно для яхтсменов.