Море спокойствия

Щелкнул замок. Оливия подождала, медленно сосчитав до десяти, затем вошла, оставив свое устройство и нижнее белье в куче на полу, и прямиком – под душ. Она выскребла себя мочалкой с мылом, затем нашла спирт, пошла обратно по своим следам и дезинфицировала каждую поверхность, по которой она ступала. Потом включила очиститель воздуха на полную мощность, распахнула все окна, взяла своим полотенцем нижнее белье с пола и выбросила вместе с полотенцем в утилизатор отходов, дезинфицировала мобильное устройство, потом – пол, где лежало устройство, и снова – руки. «Такой теперь станет наша жизнь», – мрачно подумала она, запоминая поверхности, к которым прикасалась. Оливия сделала глубокий вдох и привела свое лицо в подобие спокойствия. Обнаженная и встревоженная, открыла дверь в спальню, и ее дочь, пробежав через всю комнату, запрыгнула в ее объятия. Оливия рухнула на колени в слезах, сбегающих по ее лицу на плечо Сильвии.

– Мама, – спросила Сильвия, – почему ты плачешь?

«Потому что мне было суждено умереть во время пандемии, но меня предупредил путешественник во времени. Потому что множество людей скоро умрет, и я ничего не могу сделать, чтобы этому помешать. Потому что все потеряло смысл и я, наверное, свихнулась».

– Я так по тебе соскучилась, – сказала Оливия.

– Ты так по мне соскучилась, что вернулась раньше срока? – спросила Сильвия.

– Да, – ответила Оливия. – Я так по тебе соскучилась, что вернулась раньше срока.

Комнату заполнил странный сигнал тревоги: устройство Диона истошно оповещало население об опасности. Через плечо Сильвии Оливия наблюдала, как Дион таращится на экран. Он поднял глаза и увидел, как она смотрит на него.

– Ты была права, – признал он. – Извини за недоверие к тебе. Вирус уже здесь.

Первые сто дней самоизоляции Оливия каждое утро запиралась в своем кабинете и садилась за стол, но ей было легче смотреть в окно, чем писать. Иногда она просто выхватывала шумы из звукового ландшафта.

Сирена

Тишина

Птицы

Сирена

Опять сирена

Третья?

Наложение сирен минимум с двух направлений

Затишье

Птицы

Сирена

Дни проходят как в тумане: Оливия просыпается в четыре утра, чтобы поработать пару часов, пока Сильвия спит, потом Дион работает с шести утра до полудня, пока Оливия пытается играть роль школьной учительницы и удерживать дочку в пределах здравого смысла, потом Оливия работает два часа, пока Дион и Сильвия играют, потом Сильвия получает час на игры с голограммами, пока родители работают, потом Дион работает, пока Оливия играет с Сильвией, потом наступает время ужина, плавно переходящее в час отхода ко сну, затем к восьми вечера Сильвия засыпает, а вслед за ней, ненамного позже, и Оливия, затем звонит будильник Оливии, потому что уже четыре утра и т. д. и т. п.

– К этому можно относиться, как к возможности, – сказал Дион на семьдесят третий вечер самоизоляции. Оливия и Дион сидели на кухне, поедая мороженое. Сильвия спала.

– Возможности чего? – спросила Оливия. Даже на семьдесят третий день она еще не совсем пришла в себя. Ей все еще не верилось. Пандемия? Вы что, серьезно? Это чувство еще не сгладилось.

– Чтобы подумать о возвращении в мир, – ответил Дион, – когда возвращение будет возможно. – Он сказал, что вовсе не жаждет встречаться с некоторыми знакомыми. Он потихоньку подавал заявления о приеме на новую работу.

– Давай эта лимонадная бутылочка будет понарошку моей подружкой, – предложила Сильвия за ужином на восемьдесят пятый день. – Пусть она со мной поговорит.

– Привет, Сильвия! – поздоровалась Оливия и приблизила бутылку к Сильвии.

– Привет, бутылочка, – ответила Сильвия.

На самоизоляции появилась новая разновидность путешествий, впрочем, это не то слово. Появилась новая разновидность антипутешествий. Вечерами Оливия вводила в свое устройство коды, водружала на голову шлем, закрывавший глаза, и вступала в голографическое пространство. Голографические встречи некогда были провозглашены делом будущего – к чему тратить время и средства на физические путешествия, когда можно перенестись в странную серебристую цифровую комнату и беседовать с мерцающими симуляциями коллег? Но ощущение нереальности опустошало. Работа Диона требовала множества встреч, поэтому он пребывал в голографическом пространстве по шесть часов в сутки и по вечерам изнывал от переутомления.

– Не знаю, почему это так изнуряет, – сказал он. – Гораздо больше, чем обычные встречи.

– Думаю, потому что они ненастоящие. – Было очень поздно, и они стояли у окон гостиной, глядя на пустынную улицу.

– Может, ты и права. Получается реальность важнее, чем мы думали, – сказал Дион.

Что касается турне, что касается всех турне, на протяжении всего времени она испытывала чувство благодарности, но и постоянно мелькало слишком много людей. Она всегда была застенчива. В турне перед ней непрерывно появлялись лица, целая вереница, и большинство – доброжелательные, но все не те, потому что спустя несколько дней в турне Оливия хотела видеть только Сильвию и Диона.