Морская служба как форма мужской жизни

Сырцов важничал перед второкурсниками. И сам для себя играл роль бывалого моряка, обросшего ракушками во всех приличных и неприличных местах. На нашем бледном фоне, это действительно впечатляло! Но нам-то тогда было уже ясно, как божий день, что все его эти познания и рассуждения из учебников и книг, которые мы тоже обязательно прочтем! Вот обязательно!

Сырцов рассказал, что командиров этих лодок, выполнявших задания дальних походов в Карибском море и у побережья США даже собирались наказать – на самом высоком уровне. На этом самом уровне всерьез считали, что атомных подводных лодок на флоте уже много, и искренне удивлялись, чего это они там всплывали на виду у противника. А еще никто не знал, что одна из ракетных подлодок 629 проекта была отправлена в поход так срочно, что на ней был не в строю один дизель, на борту не было части офицеров, в том числе старпома и командира БЧ-4. К счастью, она не успела далеко отойти от своих берегов, большие люди между собой договорились, военная угроза остыла, еще как следует не раскалившись до взрыва, и надобность в походе такой лодки-ракетоносца, отпала.

Наверное, наше военное руководство «постеснялось» честно рассказать Н.С. Хрущеву и Политбюро, что дело обстоит не совсем так, как бы хотелось. И этот героический переход, и эти демонстрационные действия вблизи берегов США, среди подавляющего превосходства сил противной стороны, осуществляли обычные дизельные лодки. Они прорывали рубежи Нордкап-Медвежий, Фареро-Исландский, подвижные рубежи, уклонялись от противолодочных корабельных соединений, от коршунов базовой патрульной авиации. А «Орионы», «Нимроды» рыскали над океаном круглосуточно, высматривая наши лодки, засекали малейшие признаки их присутствия.

Именно в те времен и была развита повсеместно такая кадровая политика – если что-то произошло, надо кого наказать и привлечь к партийной ответственности. И быстро! Иначе строго накажут тебя и можно утратить кадровую перспективу. Впрочем, а почему только в те времена?…

Но командующий Северным флотом адмирал Владимир Афанасьевич Касатонов не дал. Он открыто выступил в защиту своих командиров! Рьяно и обоснованно!

В авторитарной военной системе – вообще, а в те времена – особенно, такие случаи, когда адмирал заступается за своих командиров перед высшим командованием или даже правительством – единичны! Это был поступок! Владимир Афонасьевич – сам из командиров-подводников. И цену командирам знал! К делу не относится, но… в биографии адмирала В.А. Касатонова много разных деталей. Вот об этом поступке как-то вскользь сказано, и то – в мемуарах подводника тех времен.

В этой связи припоминаются только командующий Балтийским флотом РИФ фон Эссен, который спас командира, в тумане посадившего миноносец на камни. Точность плавания была еще та! Морской министр Григорович предлагал отдать его под суд, а фон Эссен напрямую обратился к императору, обосновал свою просьбу и получил добро.

И первый Главком Советского ВМФ Н.Г. Кузнецов спасал будущего главкома С.Г. Горшкова от самого Сталина. По тем временам это вообще подвиг. Почему мы знаем об этих случаях? Да потому, что все они – из ряда вон выходящие! Через короткое время политическая конъюнктура изменилась, на этот поход группы подводных лодок посмотрели по-другому и… срочно затребовали представления к Герою на всех командиров.

А потом был Указ о присвоении звания Героя Советского Союза. Как и все подобные Указы, он был оглашен ограниченному кругу лиц, хотя и популярные журналы осветили сам этот факт и даже опубликовали фотографии. В момент обострения международного положения нужно было поднимать престиж нашей Армии и Флота.

И тогда большая группа моряков и ракетчиков получила серьезные государственные награды, ордена и медали!

С этими словами Сырцов тут же, в назидание сунул нам приказ по ношению формы одежды и отметил, такую увесистую книгу с цветными вклейками, что нам нужно «быстренько» изучить все орденские ленты наград и сдать ему на оценку. В то, что мы без такого указания стали бы читать эту книгу – скорее всего, он не верил – сам был такой!

А потом мы встретились с Окуневым еще раз. Стоял я как-то раз дневальным по роте, как положено, и читал себе взахлеб Штильмарка, «Наследника из Калькутты». И шагов по трапу я не услышал!

Глубокой ночью зашел к нам дежурный по училищу капитан 1 ранга Окунев. Я ему доложил бодро-весело. На мой звонкий доклад вышел из старшинской Сырцов, который готовился к какой-то своей контрольной, не смотря на жутко позднее время. Зато ему никто не мешал – ни мы, ни начальники. Мы еще не знали, что тоже полюбим ночное время – на своих лодках, во время подготовки ко всяким зачетам. И так будет от командира группы до командира лодки – никто специального времени на учебу никогда не выделяет. Только и остается, что ночь да отпуск…

Пройдя с ним по ротному помещению, и видимо, оставшись довольным, Окунев пошел было к выходу и вдруг, усмехнувшись, спросил у нашего старшины: – Как вы думаете, что читает ваш дневальный?