Морская служба как форма мужской жизни

В кают-компании прохладно, переборки отдраены и вовсю трудится вентиляция, вытягивая застоявшиеся запахи и извечную сырость, оседавшую на подволоке и бортах, на вентилях клапанов арматуры увесистыми каплями конденсата. Офицеры все были в привычных кремовых рубашках, в синих шортах «тропички». Таковы порядки на лодках! Нельзя давать упрощаться даже в совершенно ограниченных спартанских условиях. Нужно держаться и держать людей на уровне – иначе в пещеры полезут или на деревья вернутся – говаривал как-то один старый командир-подводник. Правда говорил он проще, но так не напишешь… Опять же – не упрощаясь!

Меню было бедненькое, провизионки уже порастрясли, ждали с танкера, и из его рефкамер – свежестей и вкусностей. Подводники давно сидели на консервах. Рефкамера лодки, даже такой большой, не вмещает достаточно свежего мяса или рыбы. А у мясных консервов есть такое подлое свойство – они очень быстро надоедают! Поэтому, подводники брали с собой в море не менее пяти разновидностей мясных консервов. Именно! Не пять – а не менее пяти! И всё же, всё же, всё же…

На обед – те же консервированные фрукты, суп с консервами, плов из баранины – тоже «баночный».

– И сами мы – как консервы! – заключает оптимист доктор: – зато дольше сохранимся в молодом состоянии, выйдя на пенсию еще останемся конкурентно – способными любовниками!

Окунев прокомментировал его юмор, промычав что-то невнятное, он как раз пережевывал то, что помощник назвал в меню «пловом» – рис с какими-то разноцветными волокнами.

– Вы бы, уважаемый Андрей Никитович, – обратился командир к замполиту, – оказали бы помощнику методическую помощь в изобретении названий для блюд, а то…. И коков пора пинать во все ворота – вообще обленились! И «китайцы», которые стоят в наряде на камбузе, тоже могли бы заняться чем-то полезным, кроме объедания личного состава! А то перерабатывают продукты и только заполняют баллоны гальюнов!

– У них там – горячий цех, их понимать надо! – вступился доктор.

– Привыкли им потакать, – упрекнул его командир, – нет бы, собраться вам с замом и помощником да придумать какое-то простое меню, чтобы и в жару есть можно было – кисели там, мусы. Свекольник какой холодный, да мало ли.

… Мозгами надо пользоваться и в такой духоте, а не то… Вон ваш Хрякин, говорят, в ресторане даже работал в своем Липецке. Никто не будет делать по своей должности больше того, чем с него спрашивают! Все ведь продукты есть, да только вот лени больше выдали в этот раз, поэтому гонять их надо, товарищи офицеры, мать вашу!

– Владимир Тихонович! – замполит укоризненно покачал головой и кивнул на большую блестящую консервную банку из под яблочного сока, с пропилом в верхней части крышки. На ней было написано «Фонд Культуры». Офицеры, опустив глаза к своим тарелкам, захмыкали.

Это была затея самого Окунева: кто нечаянно матерился в кают-компании, тот бросал в этот «Фонд» по 10 копеек за каждое непечатное слово. Уровень монет в банке заметно подрастал, не в последнюю очередь и за счет командира. Но работало: материться все-таки стали меньше, а следить за своим языком – больше! И не только в кают-компании…

– Ладно! Запишите на меня в свой кондуитик – где я вам сейчас мелочи найду? А вот когда мне помощник доложит по отчету, так я быстро до рубля его докритикую, а то и на целых два! – пошутил командир.

Офицеры, между тем, обсуждали дела насущные. Согласно разведсводке, где-то рядом паслась АУТ с «Констелейшеном» во главе. Авианосец был такой старенький, «Созвездие» в переводе.

– Учения у них, жгут мазут, практическими пуляются. Готовятся, империалисты клятые! – ворчал замполит.

– Андрей Никитич! А как же постулат насчет того, что добро всегда побеждает?

– Конечно, побеждает! – ехидно ввернул командир свое мнение, – Вот посмотрите – как мордобой какой случится, так кто победил – тот и добрый! А, Андрей Никитович, разве не так?

И тут штурман, что-то прикинув в голове, задумчиво молвил: – А ведь, мужики, если нам сейчас поднять перископ, или там РДП, да влезть на него, то вполне можно будет увидеть этот авианосец! Во всяком случае, его надстройки Окунев тоже был штурманом в свое время, и, говорили, очень неплохим. Как и все штурмана, на веру он ничего не брал – уж это где-то в крови. Они с командиром БЧ-1 втиснулись в крошечную штурманскую рубку и прикинули на карте. Действительно, так и выходило. Сам Окунев рассчитал радиус видимости с точки наблюдения и сектор пеленгов. Получалось…

– Механик! – заорал он, – живо в центральный!

Появился уже переодевшийся в рабочее командир БЧ-5.

– Значит, так – сказал Окунев, – сейчас поднимите РДП минут на пять, а на нем – меня!

– Первый раз получаю такое… э-э… странное приказание! – проговорил ошеломленный механик, – это же за какой такой надобностью?