Морская служба как форма мужской жизни

Сырцов бегло глянул в мою сторону и несколько удивленно ответил: – Сборник общевоинских уставов, товарищ капитан 1 ранга!

– Нет, книжку и её название я прекрасно вижу, но вот в то, что курсант в трезвом уме и твердой памяти будет читать «Устав» в три часа ночи – не верю! Хоть тресни – не в-е-рю, и всё! Против этого видения восстает весь мой служебный и командирский опыт! Если это действительно устав – то с меня бутылка – он глянул на якорь на погончике Сырцова и добавил, чуть смутившись – лимонада!

С этими словами он взял книгу у меня из рук, раскрыл и быстро пролистал. Лимонада Сырцову было не дождаться уж я-то знал! Обложка от «Уставов» была мастерски и с выдумкой модернизирована и в ней закреплялась любая книга разумного формата. На инженеров же нас, чай, готовили! Умище-то куда денешь? Да и приёмчик был староват и распространен…

– Ха! А я что говорил! На этот раз – Штильмарк! Моряком никогда не был, но о пиратах писал самозабвенно! Врал, конечно, но как красиво! Одно имечко пирата Бернардито Луис эль Гора чего стоит! – продемонстрировал свою память и, уже обращаясь ко мне, спросил: – А Станюковича, Соболева, Колбасьева – все прочли? А из пиратских книжек, если хотите, так на мой вкус нет ничего лучше «Одиссеи капитана Блада» и прочих книжек Саббатини… Правда, читал я ее еще в детстве, когда с мамой в эвакуации жили. Прочтите внимательнее эти книги! А еще – Лухманова, он может и менее увлекательно пишет, но здорово, а главное, чистая правда о море и парусных кораблях. Парусов лучше него никто не знает! Легендарный парусный капитан! – увлеченно говорил офицер, убеждая нас с Сырцовым.

– Молодежь! У вас все впереди, умейте радоваться каждой мелочи, не уделяйте внимания каждой сволочи! – добавил он не очень веселым голосом. Мы не поняли, кого он имел ввиду?

– А вы, Сырцов, не всегда верьте своим глазам, а умейте складывать свои наблюдения, как два плюс два – очень пригодится на службе! – и закрыл за собой дверь.

Старшина молча отобрал у меня книгу, сунул под нос здоровенный кулак и пошел к себе.

– Библиотечная! – безнадежно напомнил я.

– Прочту – верну! – буркнул он – потерпишь и ты, и твоя библиотека! Скажи «спасибо» Окуневу, балбес, а то бы еще раз сделал дубль дневальным, и длинный «увал» твой накрылся с реактивным визгом! – и закрыл за собой дверь в старшинской.

Окунев вел тактику на старших курсах. Требовал с курсантов нещадно, но и сам был набит знаниями своего предмета и примерами из опыта всех войн. "Теперь я знаю, как и чему надо учить!" – огрызался он несколько самоуверенно на замечания коллег, но, видимо, имел на это право…

Рассказывая об исторических примерах, он заставлял решать задачи, ставил курсантов в реальные условия, а потом только уже просвещал их, как оно все было на самом деле. Он тренировал не только нашу память, сколько старался расшевелить мышление, привить способность к командирскому анализу.

… Окунев оторвался от преследования и всплыл. Батареи находились на последнем издыхании и уже вовсю «газовали». В последнее время их нещадно гоняли. Дело было опасное – водород в аккумуляторных ямах отправил на дно уже не одну лодку, унес жизни не одного десятка подводников.

А тут и «Нимрод» тут как тут… Свои эсминцы и фрегаты на помощь пригласил, сволочь! Вскоре они появились на горизонте. Один из эсминцев понесся прямо на лодку, за ним развивался шлейф дыма. Моряки у американцев были тоже храбрые и хорошие. Но Окунев держался до последнего… Нырнули… Винты эсминца прогрохотали прямо над ограждением. Замешкались с продуванием «быстрой», (так моряки называют цистерну быстрого погружения на ПЛ), и провалились. Но корабли потеряли лодку. Хотя упорно молотили глубины посылками своих сонаров. Встав на стабилизатор глубины без хода, и выждав время, командир затем вывел лодку под крупнотоннажный танкер (тот как раз шел самым малым), и покинул район, оставив «охотников» с носом!

«Пятаки» его боготворили, и за биографию, и за подчеркнуто-уважительное отношение к ним, как к коллегам…. И за мелкие «подвиги», ставшие легендой. То он отбил двух девчонок у пьяных хулиганов, то с парапета за упавшим в воду рыбаком бросился… А в городской старше-офицерский патруль он часто выходил со словами: «Ну все, держись зелень болотная!», имея ввиду армейцев.

Это в отместку за то, что патрули армейских училищ нещадно хватали подводников.

Он как-то уел проверяющего «зеленого», армейского генерала, который ему сделал замечание за шикарный подводницкий «грибан», это такая перешитая особым хитрым образом белая форменная фуражка, где-то отдаленно похожая на гриб.