Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

Амстердам, самый динамичный торговый и промышленный город Европы, имел все основания для борьбы за контроль над государством. Амстердамские купцы, находясь в относительной изоляции от сухопутных войн, сосредоточились на прибылях от морской торговли, а не на рисках европейского вторжения. В Амстердаме была разработана торговая модель антрепота, которая благоприятствовала развитию морского предпринимательства и смежных отраслей, что побудило голландских мореплавателей к созданию экономичных судов и судоходных служб. Они должны были перевозить большую часть европейской торговли и, в свою очередь, финансировать государство. За время восьмидесятилетней войны за независимость налоговое бремя Нидерландов, и без того самое высокое в Европе, увеличилось в четыре раза. В налоговых поступлениях преобладала Голландия, самая богатая провинция, а внутри Голландии - Амстердам, самый богатый город. Голландия платила 58% общегосударственных налогов, причем только на Амстердам приходилось 25% от общей суммы. Другие приморские провинции, Фрисландия и Зеландия, платили 12% и 9% соответственно, а четыре провинции, не имевшие выхода к морю, - не более 6%. После 1582 года Генеральные штаты также взимали стандартный налог на импорт, который направлялся непосредственно в пять адмиралтейств.

Создание государственного долга привязывало капиталистов к государству, их близость к торговому сектору обеспечивала признание интересов тех, кто не имел политического представительства. Местный контроль над налогами и военно-морскими финансами гарантировал, что долгосрочные тенденции в финансировании флота не были ни произвольными, ни случайными. Торговая элита тщательно взвешивала затраты и выгоды. Акционерные общества и банки финансировали торговлю и войну, а новые кредитные механизмы улучшали торговые потоки. Модель Амстердамского банка была венецианской, как и многое другое в новом государстве. Он стал центральным расчетным центром мировых финансов: более мелкие банки обслуживали мелких торговцев и ремесленников. Акционерный принцип также распространялся на строительство каналов, дренажных систем, гаваней, судовладение и морское страхование, распределяя собственность, прибыль и риск между торговым и рабочим классами. Эти события происходили в то время, когда соперники были отвлечены войнами и оккупацией, что позволило голландцам с поразительной быстротой овладеть значительной долей морской торговли. Судоходство превратило зависимость от ресурсов в силу. Амстердам стал центром расширяющейся глобальной торговой системы, обеспечивающей перемещение и перераспределение товаров и услуг, и защищенной военно-морским флотом, финансируемым за счет таможенных сборов и судоходных пошлин.

Как отмечает Ян Глет, Республика оказалась весьма эффективной в продвижении экономических интересов и более действенной в мобилизации военной, военно-морской и экономической мощи, чем любое современное автократическое государство. Она несла непропорционально тяжелое военно-бюджетное бремя за счет сложной финансовой системы, сочетавшей местные и национальные налоги с займами:

Ни одно государство XVII века не смогло превзойти его в мобилизации ресурсов для войны, если учитывать численность населения. Голландские чартерные компании, организованные для торговли и ведения войны за границей, также были эффективны против вражеских сил, организованных государствами.

Очень важно, что Республика могла поддерживать очень высокий уровень налогообложения в течение десятилетий без значительного сопротивления, поскольку инклюзивная политическая система, как и в других морских державах, обеспечивала торговым людям, которые платили основную часть налогов, значительную политическую власть. Они голосовали за то, чтобы их налоги использовались для защиты их интересов. Безопасность на суше и на море, динамичный рост торговли позволили финансировать дополнительные военно-морские силы для расширения границ торговли. Финансовая стабильность снижала процентные ставки, что позволяло Республике вести войны более эффективно, чем абсолютистские соперники с низким кредитным рейтингом. Эффективный сбор налогов позволил государству обеспечить лояльность солдат, матросов и подрядчиков за счет регулярной оплаты труда. Государство держалось на консенсусе, а не навязывалось королевским диктатом, но этот консенсус был хрупким.

До восстания голландские провинции охотно обменивали относительно высокие налоги на соответствующую безопасность, но возражали против далеких войн, попыток централизации управления и насаждения католицизма. В результате восстания финансовый центр региона переместился из Антверпена в Амстердам, который использовал стратегию морской мощи для подавления старого города-хозяина и попытался повторить этот процесс против растущей угрозы со стороны Лондона. Эта модель была оспорена сменявшими друг друга стадхолдерами, которые отдавали предпочтение "нормальному" континентальному государству, опиравшемуся на военную силу.