Морские дежавы. Морская культура, континентальные империи и конфликт, который создал современный мир

На стенах Нептун успокаивал волны, а "Падение Фаэтона" служило мощным предупреждением об опасности тщеславных амбиций, направленных на Оранский дом. Это изображение было воспроизведено на медали, посвященной смерти стадхолдера Виллема II в 1650 году. Солдаты были изображены демобилизованными, а на их месте царил мир. Однако отцы города, понимая, что их видение морской мощи будет оспорено, сделали петлю на первом этаже для 12 000 мушкетов, хранившихся в специально построенном оружейном складе.

Язык и символы морской мощи были общими. Колокольня, построенная по мотивам афинского Храма ветров, имела флюгер Cog, сохранившийся от старой ратуши. Новое сооружение, прославляющее торговлю, было построено из импортного немецкого камня и итальянского мрамора на фундаменте из норвежских деревянных свай для стабилизации илистого грунта. На медали, отчеканенной в честь открытия здания в 1655 г., был изображен арго Ясона, вносящий Золотое руно в гавань Амстердама, что ниспровергает важнейшую эмблему габсбургского империализма. Тщательно выверенный реализм древнего корабля подчеркивал возрождение Афин на Амстеле, а латинский девиз - "С какой великой выгодой мы открываем море" - обнажал сердце и душу города и стремление к управлению морским государством. Это было "единое высказывание самого сложного рода, выходящее в пространстве за пределы здания и кумулятивное по своему воздействию... достойное ее статуса и достоинств ее правительства, которое могло бы заявить о ее величии в городе и перед восхищенным миром". Контраст с современным французским прочтением римской истории, приведшим к Всеобщей монархии, был глубоким и показательным. Столетие спустя британцы пошли еще дальше: они не только создали светский храм морской силы в Сомерсет-Хаусе, в самом центре имперского Лондона, но и разместили в этом здании администрацию военно-морского флота.

В иконографии Ратуши доминирует западный фронтон, где женское изображение Амстердама принимает торговлю и почести всего мира, окруженное изображениями моря, торговли, мирового судоходства и богатства, под гербом города. На них изображена императорская корона, пожалованная императором Максимилианом, благодаря чему Амстердам стал "городом империи". Четыре континента отдали дань уважения императорскому Амстердаму в здании, прославившем мир и процветание.

Наряду с государственной штаб-квартирой новой империи появилось военно-морское хранилище, не уступающее по своей мощи корабельным ангарам Пирея, Великой гавани Карфагена и Арсеналу Венеции. Если Императорская ратуша отражала амбиции Амстердама, то строительство в 1656-1661 гг. здания Адмиралтейства и военно-морского магазина в архитектурном масштабе подчеркивало мощь, обеспечивающую торговлю города. Построенное для хранения запасов и припасов значительно расширившегося после Первой англо-голландской войны "нового флота" и доминирующего положения в гавани, огромное кирпичное здание сознательно повторяло внушительный фасад ратуши, закрепляя морскую идентичность города-государства. По словам Вонделя, новое здание позволит флоту оснащать "флот за флотом с большим спокойствием, чем когда-либо прежде", "вселяя страх в морских тиранов". Его аудитория знала, что тираны - это англичане. Другие адмиралтейства не последовали примеру Амстердама. Два великих общественных здания республиканского Амстердама были инструментами власти: они производили впечатление на посетителей, вызывали подражание и усиливали ощущение уникальности и исключительности.