Морские истории

Всё остальное по сравнению с бурным началом дня казалось уже незначительным. Полтора часа на автобусе, километры пешком через бесчисленные промзоны Южного порта, закрытые ворота Седьмой площадки, недоверчивый сторож – всё это было только мелкими преградами на пути к цели. У меня были силы их преодолеть, и даже площадочный цербер при упоминании Дмитрий-Юрьевича (истинное имя Димона, дающее власть над живыми), ворча, удалился. В закатном свете передо мной высился стоящий на киле тримаран, и был он прекрасен. Я взобрался на кокпит, втащил багаж и разложил спальник на нагретой солнцем палубе. До завтра, до нашего выхода в море, оставалось совсем чуть-чуть.

Глава 7,

в которой тримаран получает имя, выходит в море, а в сюжете на краткий миг мелькает капитан Изумрудов

Просыпаться можно по-разному. От трезвона будильника и крика: «Рота, ПА-АДЪЁМ!». От плача ребёнка и его же хихиканья, тут как повезёт. От крика петуха в ночи и тявканья шакалов за эфемерной стенкой палатки. Но мало что может сравниться с пробуждением в свете раннего утра под бирюзовым куполом неба. Ветер доносит до тебя запах моря и степи, с лёгким привкусом дыма из порта. Над тобой гомонят чайки, вдали плещут волны.

В салон проникнуть не удалось: проход был тщательно закрыт. Фундаментальный замок начисто отрубал всякую надежду. Оставалось ждать. В ожидании я прошёл по лодочке, проверил снасти. Затем, распаковав сумки, начал подвинчивать слегка разболтанные леерные стойки.

− Илюха, смари, кто приехал! А ты: «Не приедет, побоится!». С тебя Хеннеси, лошпет!

Вопль Димона не спутаешь ни с чем. Я спрыгнул с борта навстречу ему, и Илье, и еще какому-то бородатому красноносому дядьке, чем-то похожему на растрёпанного Санта-Клауса.

− Вот, Викторпалыч, познакомьтесь, тот самый матрос. Прибыл в запломбированном вагоне из Германии. Виктор Палыч Изумрудов, наш капитан.

− Очень приятно! – цепкие глаза Изумрудова обежали меня с головы до ног, затем сощурились в улыбке – Наслышан, наслышан. Что ж, рад прибытию и, раз команда в сборе, можно спускать судно на воду.

Пока ждали подъёмник, Димон отвёл меня в сторону. Он до сих пор не мог отойти от встречи:

− Ну, братан, ты молоток! А то Изумрудов уже плешь проел – и он притворно застонал, издеваясь: – Ой, как же так, а вдруг приедет, а никого нет; ой, давайте я со своей командой пойду… Типа, добрый.

− А что, у него и команда есть?

− Ага. Прикинь, я приехал, покупка, бумаги, туда-сюда – а он, хопа! – нагнал каких-то муфлонов, типа: вот, перегонная команда. Ну, я с ним перетёр канкретна, он всё понял, тока вот ноет.

− Зачем это ему, как ты думаешь? Он что, нам не доверяет?

− Ну и это тоже, но это как бы пофиг. Еще бабок хочет срубить по-лёгкому. За одного его башлять, или с гоблинами – есть разница.

Тут подполз наконец кран, и тягач, и на следующие два часа у нас появилось занятие. Мы страховали тримаран во время спуска на воду, швартовали его к стенке, сновали бурундуками между берегом и кокпитом, набивая лодочку всем необходимым в плаваньи, раскатывали шланги и наполняли танк водой, а потом заправлялись солярой из тяжеленных армейских канистр («В порту заправка – дикий геморрой!» – тоном знатока заметил Илья, уже знакомый с местными обычаями). Напоследок Димон с таинственным видом выстроил нас на пирсе. В руках у него появилась четвертушка шампанского.

− Щас, народ, тут это, надо. Чтобы чисто грамотно всё.

Он посерьёзнел и подтянулся.

− Служи нам верой и правдой, а мы тебя будем беречь и чинить, если что. Крещу тебя именем «Пеликан»! – и с размаху запустил в якорь. Хлопнуло, брызнуло на корпус пеной, осколки блеснули в тёмной воде канала. Слева от меня шумно сглотнул Изумрудов.

− Ничо, кэп, я для нас тоже приберёг всякого. Илюха, молчи! Я знаю, сухой закон и вооще. Так это на конец путешествия. Ну что, вы на борт, а я за важным!

Капитан Изумрудов бодрым колобком перекатился с пирса на тримаран, а вслед за ним – мы с Ильёй, готовиться к отчаливанию. Дизель завёлся не сразу: почихал, выбросил густое сизое облако и только после этого забормотал на низких оборотах. «Странно» – почесал бороду капитан – «вроде же, только что откапиталенный… Присматривайте за ним, ребятки!». Тут к бурчанью двигателя добавился еще одни звук, гораздо тоньше. Это с кормы на утлой моторочке, собранной, казалось, из фанеры, подъехал Димон.

Кроме него в лодочке уместилась пара пластиковых канистр с водой и набитое льдом ведро, из которого торчали букетом разноцветные горлышки. «Ну вот, тузик есть, ведро есть, теперь можно и в плаванье!»