Морские напевы

По черному небу плыла звезда. Она была ярче и крупнее других своих небесных собратьев. Спутник летел горизонтально, словно самолет. Я побежал обратно в рубку. Но подошел дядя Канай, взял сам штурвал, подтолкнул меня к двери:

— Иди, погляди, Болатхан.

Спутник скользил уже по второй половине неба и был виден из рубки.

— Вот видишь, Болатхан, наш народ стал осваивать космический океан, — взволнованно проговорил дядя Канай. — Сколько будет открыто обитаемых и необитаемых космических островов! Вам, молодым, доведется быть свидетелями освоения людьми Марса и Луны. Может быть, доживете до такого времени, что сможете увидеть марсиан. Да-а… Фантастика становится реальностью. Могучая у нас страна, великий народ… Дерзай, Болатхан! Мечтай о том, чтобы стать капитаном космического корабля. А они в будущем начнут совершать регулярные рейсы «Земля — Марс — Земля»…

— Может, и вы застанете это время, дядя Канай.

— Кто знает. Конечно, хотел бы дожить до таких времен. — Спутник исчез на горизонте. Дядя Канай взглянул на часы и распорядился. — Пойди, разбуди Тогайали, пусть заступит на вахту.

Я побежал в матросский кубрик. Растолкал Тогайали, который даже и не разобрал, кто его разбудил, и вернулся в рубку. Дядя Канай уступил мне штурвал и пошел в каюту. Я остался один. Чувство гордости наполняло мою грудь. Воображение перенесло меня в неоглядные космические дали. Вокруг сверкают звезды, бушуют магнитные бури. С треском возникают и исчезают электрические разряды. Могучий космический корабль, ведомый мной, устремился к далекой галактике. Впереди неведомый и опасный путь, который протянется на многие годы.

Я потянулся и взял бинокль, висевший на стене. Поднес его к глазам, всмотрелся в сгустившуюся предутреннюю мглу. Ничего не видно. Космическая мгла. Взгляд мой упал на телефонный аппарат. Что, если дать команду в машинное отделение? Достаточно перевести рычаг в нижнее положение, сказать в микрофон: «Полный вперед!» — и внизу раздастся звонок, а затем голос дяди Сартая: «Есть полный вперед!»

— Ну, батыр, не сбился с курса? — послышался голос капитана. Дядя Канай взглянул на компас и одобрительно похлопал тяжелой ладонью по моему плечу. — Молодец, курс держишь точный. Ну, для начала с тебя довольно. Должно быть, устал. Иди, отдыхай. А вот и Тогайали. Становись за штурвал, Тогайали.

— Есть стать за штурвал! — не спеша отозвался тот, широко зевнув. — Давай, малыш, топай.

— Держи курс на маяк Сагындыка, — продолжал капитан. — К маяку мы должны выйти на рассвете, понял?

— Ясно, капитан. Впервой, что ли, выхожу в море? Идите спать. Приятного отдыха.

— Спасибо! — Капитан зашагал к своей каюте.

Как только он скрылся, Тогайали повернулся ко мне:

— Дорогой! Ах, Болатхан, какой ты молодец! Кин, кин… Тебе, видно, суждено стать настоящим моряком, — заговорил он, переступая с ноги на ногу. — А мой недотепа остался на берегу. Ты вот что, Болатхан, постой немного за штурвалом. Мне надо выйти на минуту.

— Пожалуйста, дядя Тогайали.

Снова я остался один в рубке. В душе благодарил Тогайали за доверие. Мне даже стало стыдно за мое былое отношение к нему. Я держал курс точно по компасу. Вроде бы и ничего сложного. Но вот по кораблю ударила первая крупная волна, и штурвал рвануло из рук. Я с усилием выправил курс, но потом ударила еще одна волна, третья… Прошло несколько минут, и руки мои словно налились свинцом. Ладони горели. Не знаю, сколько прошло времени, когда я почувствовал невыносимую усталость, которая овладела всем моим телом. Меня потянуло на сон. Кажется, даже вздремнул, а Тогайали все не было. Вдруг я ударился лбом о штурвал. Взглянул в иллюминатор. Два судна, шедшие на приличном расстоянии от нас, заметно приблизились. Значит, я все-таки заснул за штурвалом. Решение пришло мгновенно: я рванул ручку телеграфа. Где-то внизу раздался дребезжащий звонок, а через минуту в рубку вбежал дядя Сартай.

— Что случилось?

— Видите, они перегоняют нас? — сказал я, стараясь придать голосу солидность. — Я решил немного прибавить ходу.

— Дурак! — бросил дядя Сартай. — Почему тогда даешь команду «Полный назад»?

Я растерянно уставился на ручку телеграфа.

— Простите, дядя Сартай, ошибся.

— Ошибся! — Он рассердился. — Кто поставил тебя за штурвал? И вообще, откуда ты взялся? Я уж подумал было, что мы наскочили на камень. Марш отсюда, поросенок!

Сартай отшвырнул меня в сторону, перевел ручку телеграфа в первоначальное положение. Вновь внизу раздался звонок, и судно двинулось вперед. Послышались встревоженные голоса людей. В рубку вошел дядя Канай, уставился на меня грозным взглядом.

— Кому я приказал идти спать?

— Дядя Тогайали попросил меня постоять за штурвалом, — ответил я. — Сам ушел куда-то.

— Кин, кин… — раздался гнусавый кашель. В рубку ввалился Тогайали с заспанным лицом. — Ах ты, наглый обманщик! — накинулся он на меня, сокрушенно качая головой, и взялся за штурвал. — Не устоял я. Мальчишка так просил… Я и уступил на минутку.

— Вот в чем дело? — гневно сверкнул глазами Сартай. — И зачем такого обжору надо было только зачислять в команду!