Морские напевы

Из иллюминатора капитанской каюты раздался густой голос дяди Каная:

— Болатхан, что читаешь?

Я поднял голову. Дятя Канай держал в руках толстую книгу и ручку. Видимо, готовился к предстоящим экзаменам в институте. Я молча показал ему журнал. Капитан укоризненно покачал головой:

— Кто-то вчера увел его у меня. Не дали даже дочитать. Оказывается, твоя затея?

— Нет, дядя Канай. Это не я. И потом этот журнал вчера принес Бекше. Со своей утренней прогулки.

— Вот как?! Гм… Что, ему тюлени его подарили? Они тоже читают "Кровь и пот"?

— По-моему, он стащил журнал на "Шмидте".

— Ах, стервец! — Капитан рассмеялся, полез за трубкой. — Попадется Айсе, тот с него шкуру сдерет.

В это время из радиорубки, расчесывая мокрые волосы, вышел Бекше.

— Радист! — позвал его дядя Канай.

— Есть, товарищ капитан!

— Я, кажется, запретил тебе купаться по утрам.

— Но я закаленный, дядя Канай! Я — морж!

— Вода уже холодная. Нечего рисковать.

— Но ведь нечего делать. Скучно.

— Делать нечего? — рассердился капитан. — Это отговорка лодырей. Нечего делать… Один таскает чужие журналы, другой возится с красками. Почему бы вам не подумать о том, чтобы сделать людям что-то приятное? Скрасить будни? Могли бы организовать, например, коллективное чтение того же романа "Кровь и пот".

— Есть, товарищ капитан! — радостно вытянулся Бекше. — Начнем с завтрашнего дня.

— И еще можно бы выпустить стенгазету. Художник есть. Что еще нужно?

— Можно с шаржами? — справился я.

— Пожалуйста. — Капитан снова посмотрел на меня. — Что-то я не вижу, чтобы ты сидел над учебниками. У меня, как видишь, полно хлопот, а для учебы выкраиваю часок-другой.

Я виновато опустил голову. В последнее время я настолько увлекся рисованием, что совсем забросил учебу.

— Если что непонятно — не стесняйся, спрашивай, — продолжал дядя Канай. — Поможем. Я или вот он, Бекше.

— Я всегда готов, — добавил Бекше. — Но у него готова затуманена лирикой. — Он рассмеялся. — Влюблен малыш.

— Гм… — Капитан мельком взглянул на меня. Потом поспешил на помощь. — А ты, Бекше, по-моему, раздумал поступать в океанографический институт?

— Я-я… — Пришел черед смутиться Бекше. — Откуда вы знаете?

— Человек должен быть постоянным, — продолжал капитан. — Порхает с цветка на цветок только бабочка, а ты человек. Рация, мне кажется, не твоя стихия. В общем, с завтрашнего дня вы приступаете к учебным занятиям. Поняли мы друг друга? Бекше, тебя назначаю своим помощником по культурно-массовой работе. Завтра же представь мне план работы.

— Есть, товарищ капитан!

— Вы свободны.

Утро следующего дня было пасмурным. Ветра всё нет. Тюленебойцы вконец расстроились. Но зато у нас с Бекше было хорошее настроение. После завтрака и обычной уборки на судне, мы пригласили весь экипаж в кубрик. Объявили о коллективном чтении новых глав романа "Кровь и пот". Бекше тщательно протер очки и взял в руки последний номер, журнала. Читал он, конечно, скверно. Визгливый голос его то и дело срывался, временами из горла вырывался хрип. Минут через двадцать кое-кто стал замечать.

— Читай отчетливей, Бекше.

— Громче, не слышно.

Бекше все чаще стал отпивать чай из стакана, который ему услужливо принес Тогайали. Но тщетно. В одном из драматических мест Бекше и вовсе дал петуха. В кубрике раздался дружный веселый смех.

— Ты устал, Бекше, отдохни малость, — дипломатично остановил его дядя Канай. — Пусть почитает Болатхан.

Бекше передал мне журнал. Он переживал теперь за меня. Но беспокоиться ему было нечего. Дома меня с малых лет заставляли читать вслух. У нас это было даже своего рода традицией — читать вслух книги, журналы, газеты. Бабушка и мама сами книг в руки не брали, естественно, они и просили читать им. Потом в школе меня хвалили за хорошо поставленный голос. Перевернута одна страница, другая, третья… Прошло с полчаса. Я чувствовал, что тюленебойцам понравилось, как я читаю. Слушателей захватили события романа, и когда я дошел до того места, где Акбала угощала чаем своего бывшего любовника Танирбергена, а в это время домой возвратился ее муж Еламан, в кубрике взвился возмущенный голос Бекше:

— Гони его, Еламан! Где твоя мужская гордость? Отлупи его камчой!

— Где ты видел, чтобы казахи выгоняли из дома гостя? — заметил я.

— Какой он гость? — загорячился Бекше. — Желторотик! Еламану следовало наказать и Акбалу, и Танирбергена.

— По твоему, выходит, Еламан должен был опозорить и себя, и Акбалу? — возмутился теперь я.

— Спокойно, джигиты! — Капитан поднял руку. — Давайте послушаем аксакала Рахмета.

— Право, не знаю, — пробормотал старик. — Если уж в сердце женщины однажды поселился шайтан…

— И мне Танирберген нравится, — захихикал Тогайали.

— Кто тебе сказал, что Танирберген мне нравится? — одернул его Рахмет-бабай.

Завязался спор. Было уже не до чтения.

2