Морские напевы

— Уверял, — Бекше вздыхает. — И сейчас могу повторить, что у Айжан — красивые глаза. Будто черные смородины. Безжалостные, разящие черные глаза.

— Как сказать…

Бекше уловил мое настроение и пошел на попятным.

— Конечно, Айжан не может быть жестокой. Это я так сказал. А вот Люда — сама доброта. Олицетворение доброты. Я прошу тебя, постарайся еще раз выйти на связь. Пригласи ее сюда. Пусть завтра же и приедет.

— Приглашал. Теперь ты сам можешь поговорить с ней.

— Нет, тебе удобней. Я вот написал ей письмо.

— Ну и что?

— Стесняюсь вручить.

— Раньше ты был более уверен в себе.

— Ты прав… Но на этот раз… — Он замялся. — Может, ко мне пришла настоящая любовь, понимаешь? Это ведь такое дело. Хочешь, я прочитаю тебе письмо?

— Пойму ли?

— Ты не смейся.

— Ну, читай. — Я устроился поудобнее.

Бекше откашлялся и начал. Читал он спокойным голосом, ровно и неожиданно уверенно.

— "Прелестная Люда! Душа моя рвется к вам, тоскует, ищет полного счастья и покойного гнезда, как тот белый голубь, которого я подарил вам в день нашей второй встречи. Я искал вас давно, не находил… Однако чувствовал, что вы где-то рядом, я ощущал ваше дыхание, видел в сини моря ваши глаза…"

Я слушал Бекше с интересом. Письмо было написано, как мне казалось, образным языком.

— Но что за странные слова: "Душа моя рвется…", "покойное гнездо…"? — воскликнул я. — Так писали раньше. Ты переписал чье-то письмо и умело вставил в текст белого голубя и синие глаза!

Бледное взволнованное лицо Бекше залил легкий румянец.

Ну и что? — возразил он. — В те времена умели любить и писать хорошие письма. — И стал читать дальше — "Поклонитесь от меня вашему деду…"

Я опять рассмеялся.

— У-у, шайтан! Как ты думаешь, Люда догадается, что это не мое письмо?

— Да неужели ты в самом деле хочешь отправить ей это послание?

Вечером мы снова были на палубе. Солнце, похожее на огромный красный шар, медленно уходило за море. Западная половина неба была словно объята пожаром. Облака горели золотисто-пурпурным цветом, между ними синело небо. Лучи скользили, слабели, и на небе возникали причудливые живописные картины. Образовывались и исчезали острова, лиманы, синие озера, зеленые поймы… Я вспомнил, что точно такую картину видел в детстве, когда вместе с дедом ездил в Астрахань. Мы переезжали широкое устье Волги, и я поразился той красоте природы, которую увидел. Поймы, камышовые заросли, яркие лилии, лебединые острова…

Мои воспоминания прервал громкий крик Бекше:

— Смотри, смотри! Люда!.. Моя Люда!.. Чувствовало мое сердце, что она тоже ищет встречи.

Я посмотрел в ту сторону, куда показывал Бекше. К нам приближалась мотофелюга, на носу ее стояла Люда. В тех же резиновых сапогах и телогрейке, без платка.

Бекше заплясал от счастья, позабыв о слабости. Но вдруг мотофелюга круто повернула в сторону и направилась в другой конец каравана. Свет померк перед Бекше. Он понурился, помрачнел. В. глазах чуть не выступили слезы.

— Не печалься, — стал утешать я его. — Видно, у нее нет времени, срочные дела. Иначе заглянула бы к нам. Мне кажется, что она даже дала знать, что хочет приехать к нам, но вот некогда. Ты же видел, она держала курс к нам, а потом уже повернула.

— Ты уверен? — Бекше был беспомощен.

— Люда смотрела на наше судно.

— Да, да… Я устал… — Бекше оперся на мое плечо. — Пойду прилягу.

— Она торопилась к больному. Не переживай. Завтра я приглашу ее к нам.

— Мечты, мечты, где ваша сладость…

Мы направились в кубрик. Солнце скрылось за горизонтом. И на воду легли сумерки.

Глава десятая АТАКА НА ЛЕДЯНОЙ ГОРОД

…Гвозди б делать из этих людей,

Крепче б не было в мире гвоздей!

Н. Тихонов

1

Тихо веял южный ветер. Морские волны напоминали полусонную молодую женщину, покачивающую люльку с ребенком. На воде белели замысловатые кружевные узоры. Их соткал не ветер. Это морское течение. Вода, ушедшая под натиском ураганного ветра, возвращалась обратно. Но поднималась она медленно, словно бы исподволь испытывая наше терпение.

— Нужен толкач, — сказал капитан, сжимая в зубах свою незаменимую "чертову соску". — Хороший толкач.

Под "толкачом" подразумевался ветер. Совсем недавно мы желали восточного ветра, теперь вздыхаем по западному. Потихоньку поднимается вода, и суда, раздвигая носами льдины, перемещаются на восток. Все ближе и ближе к островам, которые все еще окованы льдом, и до них, по словам Рахмет-бабая, не менее пятнадцати миль. Вчера ночью мы уперлись в льды. Дальше пути не было.

Подошел ледокол, прибывший на помощь из Астрахани, походил вокруг да около и ушел назад. Из-за мелководья он не смог приблизиться к нам. На оттепель не надеялись: зима замахнулась саблей, значит, опустит ее.